– Каким дружком? – Каланда даже стукнула кубком по столу. Корвита тут же подхватила жбанчик с сидром и ловко наполнила ее бокал. – Вы меня запутали совсем. Теперь ты рассказывай, Леста. Все нити к тебе сходятся. Похоже, это твоя паутина, араньика.

Када аранья асе ило де теларанья.

– Если уж рассказывать, то сначала. Каланда, ты знаешь, что попала в Сумерки моими трудами?

– Знаю. – Она покачала бокал. – Все я теперь знаю. Чересчур сильное чувство может спровоцировать на магическое действие даже неинициированного эхисеро. Только действие это неуправляемое и потому опасное.

– Чересчур сильное чувство может спровоцировать на магическое действие любого человека, Каланда. Любого. Особенно если это сильный страх. Страх творит чудеса. Страх открывает ворота в другой мир.

– Не согласна, араньика. Иначе я бы видела в своей жизни гораздо меньше трупов.

Тоже правда.

Как мне ни хотелось отмолчаться, пришлось рассказывать про свои приключения. Многие из них даже Мораг были в новинку. Я рассказывала, бесцельно катая в ладонях пустой бокал, стараясь быть как можно более краткой и отстраненной, рассказывала об Ирисе и Амаргине, о Вране, о Королеве, о Стеклянном Острове и о моей фюльгье. Немного замялась, когда дошла до клада Короля-Изгнанника на Стеклянной Башне. Облизнула сухие губы.

Корвита тут же потянулась через стол налить мне. Подлизывается, глупая. Едва дотянулась, едва не опрокинула бокал. Загремел стул – Мораг неожиданно вскочила. Метнулась длинная рука, наотмашь ударив Корвиту по запястью, жбанчик отлетел, расплескивая струю, бокал опрокинулся, и золотистая лужица сидра на столе тут же поросла облаком шипучей пены.

– Ты! – задохнулась принцесса. – Что ты бросила в чашку? Что? Я видела! Ты…

Мораг вдруг запнулась. Корвита сделала шаг назад, еще один шаг и застыла, прижимая к груди трясущиеся руки. Она смертельно побледнела.

Нет! Это таяло слепое пятно, и землистая кожа превращалась в лилейно-белую. В волосах заструилось серебро, широкая прядь словно Млечный Путь – ото лба и до пояса, и вторая, поскромнее, у левого уха.

Мораг присвистнула:

– Итить твою через семь гробов! Я уж решила, в тебе кровь дареная не сказалась никак.

– Мама… – жалко прошептала Корвита. – Мамочка!

Каланда рывком поднялась, сгребла младшую дочь в охапку. Корвита вздрагивала и часто-часто дышала, как после хорошей пробежки. Каланда расширенными глазами смотрела куда-то мимо нас.

Мы с Мораг переглянулись.

– Ты ее коснулась, – сказала я.

– Она тебе что-то в бокал подсыпала.

– Она потеряла гения. Только что. Мораг, ты отняла у нее гения.