– Убери нож, Грейн. – Каланда даже не обернулась. – Я знаю эту девочку. Леста. Леста, это ведь ты? Тебя давно похоронили.

– Тебя тоже, моя королева.

– Я больше не королева.

– И я больше не девочка.

– Вижу. – Каланда кивнула на труп: – Бедный Фраго Эврон. Твоя работа?

– Моя.

– Ты ее знаешь? – Корвита осторожно приблизилась, держась, однако, подальше от Мораг. – Она оборотень, мама. Тебе известно, что она оборотень?

– М? – удивилась та. – Ты научилась оборачиваться, араньика?

– Я много чему научилась. Каланда, разве ты не боишься своей старшей дочери? Ты стоишь совсем близко. Я думала, ты сбежала из Амалеры из-за нее.

Моя бывшая королева впервые улыбнулась. Печально улыбнулась, взглянула на Мораг и покачала головой:

– Теперь не боюсь. Но ты права. Я сбежала из-за нее. Больше двадцати лет боялась не то что взглянуть, на милю приблизиться. Все не настолько страшно оказалось. Я уже говорила девочкам и тебе скажу – нам нельзя прикасаться к Мореле и нельзя применять волшебство… насколько далеко надо отойти, я пока не представляю. Но бегать и прятаться нам больше нет нужды.

У Каланды и голос стал другим. Она говорила без акцента, вернее, с малюсеньким акцентом – но не с андаланским, а с найльским. Сколько лет, холера… все меняется, даже волшебники.

– Грейн, прибери тут. И позови слуг, пусть поставят стол и принесут стулья. Нам надо побеседовать, девочки. И поесть. Я страшно устала, гоняясь за собственной дочерью. Но прежде ты, араньика, и ты, Мореле, умойтесь, а то глаз не видно за грязюкой. Вита, у тебя есть вода?

– Есть, – кивнула Корвита Клест. – За ширмой. Там полкувшина оставалось, я прикажу, чтобы еще принесли.

Мораг взяла меня за плечо и поволокла за ширму.

– Как ты здесь очутилась? Тебя же заперли!

Она подставила руки, я наклонила кувшин с тепловатой еще водой. Не так много времени прошло с тех пор, как леди Клест готовилась ко сну.

– Услышала, что ты попалась, и понеслась тебя вытаскивать.

– А что Клестиха болтала про оборотней?

– Это я оборотень.