Впрочем, кто знает, возможно, так и было, просто в метафорическом смысле. Как-то же бес уговорил его ввязаться в эту авантюру, которая может стоить врачу не только карьеры, но даже свободы. Для арбитров аргумент «меня заставили» хоть и будет смягчающим, но от наказания не избавит.

Сменив внешность перед зеркалом и переодевшись в одежду доктора, я показалась Виктору. И пиджак, и брюки сидели как влитые, скопировать получилось почти безукоризненно. Я даже ссутулилась, потому что видела, что док чуть горбится, когда расслабляется.

Бес одобрительно поднял большой палец.

– Прекрасно. Александр Анатольевич, скажите, получилось же?

– Получилось, – без особого энтузиазма согласился врач.

– А теперь поясните, что в вашем чемоданчике имеется и как этим пользоваться. Чтобы не получилось, что Платон попросил достать стетоскоп, а «вы» возьметесь за скальпель. Только коротенечко, пожалуйста. Лишнего времени нет.

Мы понимали, что, скорее всего, содержимое чемоданчика вообще не понадобится (точнее, понадобится лишь незначительная его часть), но все же стоило иметь хотя бы малейшее понимание о предназначении каждой вещи. Не хотелось проколоться в мелочах. Серп Адрон слишком умен, он заметит, если «доктор» начнет колебаться или запутается в собственных же инструментах.

– Ну, если в общих чертах…

Врач перебирал предметы и давал очень емкое их описание. Точнее – поначалу он пытался уйти в пространные объяснения, но Виктор нетерпеливо покашливал, и док сразу же находил способ рассказать короче.

Потом мы ехали к особняку. Меня трясло изнутри. Тело словно окаменело, и снаружи я выглядела абсолютно спокойной, а вот внутренности будто ходили ходуном. Я понимала, что шансы на удачный исход не так уж и велики. В теории мы все обсудили детально, но когда теория совпадает с практикой?

Да что там удачный исход…

Я осознавала, что могу не вернуться из этого дома живой. Если Серп раскусит меня, то вполне может попросту убить. Зачем ему лишние свидетели, да еще знающие про махинацию с обменом телами? Придушить, и дело с концом.

Времени катастрофически мало, зелье может сползти с меня в любой момент. Некогда раздумывать, втираться в доверие. Действовать нужно быстро.

Меня трясло, но я не боялась за себя. Страха не было, как и жалости о моей незадачливой судьбе. Просто не хотелось, чтобы неплохой план – и наш единственный шанс вытащить Платона! – сломался из-за моей ошибки. Я должна отыграть партию безупречно. Как играла на пианино перед Нику, без единой оплошности. По нотам. Движение за движением.

Хорошо, что я встретилась с мамой и папой. Теперь хотя бы буду знать, что у них относительно все неплохо. Относительно – потому что жизнь на приворотном зелье не назовешь счастливой. И не только для отца, но и для самой матери, которая не может расслабиться ни на секунду. Понимать, что ты не нужна мужчине, но фанатично вливать в его напитки зелье – разве есть в этом хоть что-то хорошее?