– Нет. Правда так думаю.

– А почему ты так думаешь?

Я бы, конечно, многое могла ей рассказать, про то, как искрит между ними, какие взгляды бес бросает на нее, когда думает, что никто не видит. Как отреагировал на ее танец с Виталием. Но сейчас это было явно лишнее. Да и вмешиваться во взаимоотношения такого нервного типа, как Виктор, с кем бы то ни было не хотелось.

– Спроси у него сама.

Кира моментально сдулась, отвернувшись к тарелке с красными зернами.

Курьер приехал через два часа пятьдесят минут. Еще чуть-чуть, и основу пришлось бы готовить заново. Я так нервничала, что мы не успеем, что расчесала до крови запястье.

– Ну до чего ты бестолковая, – отчитала меня мать, сунув в руки аптечку, а сама принялась кружить над ингредиентами, чтобы правильно их подготовить. – Тут еще записка. Твой «друг», – она выделила последнее пренебрежительным тоном, – просит еще приготовить зелье смены облика. Необходимое все прислал. Ох, чует мое сердце, планируете какую-то противозаконную чернуху. Не дай бог попадетесь, а арбитры потом на того, кто зелье варил, выйдут…

Она принялась причитать, а я перебирала содержимое аптечки, чтобы найти там пластырь и заживляющее. Под руки попался флакончик с сухой смесью. Я машинально прочитала название: «Корень златоглазки / лавр».

– Мам… – Я приподняла его на свет. – Ты ведь даже не скрываешься.

Мать бросила на меня гневный взгляд, подошла, вырвала из моих рук бутылек и убрала в шкаф.

– Твой отец в зельях все равно ни черта не понимает. А скрываться что толку? В прошлый раз я скрывалась как могла, даже варила не дома. Ингредиенты в саду закапывала. А только проблем больше от этого, и возможности вовремя подливать уменьшаются. Да и подозрительно выглядит.

Я даже не знала, что сказать на это. Любовь родителей даже после их расставания оставалась у меня в памяти светлым воспоминанием, чем-то, что закончилось, но тем не менее было, и было прекрасным. А сейчас… изнанка оказалась далеко не сказочной.

– У меня нет слов, – честно призналась я.

– Ты ведь хочешь, чтобы я помогла с антидотом? – хмыкнула мама. – Вот и молчи. Полюбишь сама безответно, тогда поговорим.

Отчего-то вспомнилось, как Платон (вернее, тогда я думала, что это Платон) выгнал меня из своего поместья. Мой мир рухнул, так мне казалось. Могло ли приворотное зелье тогда все исправить?

По телу прошла волна страха и нервной дрожи. На мгновение я представила, как бы все было, будь во мне больше от матери. Больше умений, больше – ее характера.

Вот только привороженного Серпа Адрона мне не хватало. Слишком уж я была наслышана про него. Влюбленный маньяк – это ничуть не лучше, чем спятивший древний вампир.