– Ты говоришь про Платона?

– Мы все говорим сейчас про Виталика, – бодро переменила тему Адалин. – Ну так что? Злат, ты решился?

Злат внимательно посмотрел на Дитриха:

– Судьба переменчива, – ответил тот. – Сейчас у всех нас есть такие шансы. Вне зависимости от твоего решения.

– Тогда не переживай за меня. Так и быть, схожу с красоткой, куда она захочет, – дернул плечом Злат. – Что со мной сделает эта очаровательная девушка? Предупреждаю, я хоть официально и разведен, но мое сердце принадлежит одной только Диане. Так что никаких подкатов.

Даже в этой ситуации, в зале, полном бессознательных тел, он умудрялся шутить. И говорить обо мне. Моё горло свело судорогой страха за него.

– Веди, – подмигнул он Адалин.

Дитрих скрежетнул зубами, но не попытался остановить брата. Видимо, он действительно рассмотрел в будущем чью-то смерть, если бы Злат отказался.

Девушка оскалилась в хищной улыбке, и помещение опять затянуло туманным полотном…

* * *

– Не дай ей от тебя ускользнуть, верни воспоминание, – подсказал Виктор. Я не понимала, зачем это делать, ведь мы увидели здесь всё, а Платон сопротивляется так, что дальше идти за ним невозможно. Зачем тратить силы, чтобы пересматривать еще раз? Но все же послушалась.

Соскользнула в плотный туман памяти, прокручивая в обратном порядке.

– Останови этот образ.

Я сосредоточилась, фиксируя картинку. Дитрих, Златон, улыбающаяся Адалин, которая на самом деле была Платоном.

– Есть один трюк, – продолжал шептать бес на ухо. Я не видела его самого, только слышала голос. Но он сам незримо присутствовал во всех воспоминаниях и просматривал их вместе со мной. – Подойди к ней… к нему. И представь, что это не воспоминание, а реальность. Попробуй очаровать, убаюкать. Пока его психика борется с тобой на верхнем уровне, ты проникнешь еще глубже.

Такого я никогда раньше не делала, даже не представляла, как это может сработать, но все же подошла к Адалин.

– А я не заблужусь в ее голове, если уйду слишком далеко?

– Не заблудишься, если будешь иди на мой голос, – уверенно произнес Виктор. – Расскажи историю о вынужденных жертвах, о приемлемей цене, о том, что гложет на самом деле. Ведь иногда приходится принимать жесткие меры во имя благого дела… где же прячет свою жертву… ему так не хочется причинять вред, так не лучше ли поделиться…

Доверие, доверие, доверие… что ж, на кону жизнь Златона, а значит, выбора у меня, по сути, и нет. Да и Виктор, казалось, проделывал такое уже не единожды. Значит, отец ему безоговорочно верил.

И, вдохнув поглубже, я слово в слово начала повторять за бесом.