И Дьюи – последняя надежда моей семьи, особенно сейчас, когда Хроносы пытаются разделаться с нами.

Я еще глубже нырнула в свою чернильницу. Казалось, это неимоверное давление в груди сломает мой позвоночник, будто соломинку. Мне как никогда нужен был драгоценный камень. И если для этого нужно обручиться с Дьюи, значит, так тому и быть.

«Ты мне доверяешь. Ты не хочешь потерять меня. Ты чувствуешь мою любовь и любишь меня».

Я взяла Дьюи за руку и постаралась изобразить отчаяние.

– Он мне совсем не нравится. У него ни денег, ни семьи, ни перспектив в жизни. Я была к нему добра, а он вцепился в меня как клещ. Когда обрушился Большой шатер, он пытался меня утешить, но это ничего не значит. Честное слово.

В светонити Дьюи мелькнула слабая искра облегчения, и я ухватилась за нее.

– Значит, между вами никогда ничего…

– Нет конечно. – «Ты мне доверяешь. Я всем сердцем люблю тебя». – Могу поклясться перед Тревором, если тебе от этого станет легче. Я его просто пожалела, вот и все.

Ненавистные слова стекали у меня с языка, как прокисшее молоко, и Дьюи жадно лакал их. Он расправил лацканы:

– Знаешь, у меня есть друзья. Одно мое слово – и они сделают так, что он исчезнет.

Исчезнет. Как другие бутлегеры.

– Он дружит с Тристой и Роджером. Позволь, я сама найду способ помягче отделаться от него.

Светонить Дьюи потемнела – очень уж соблазнительным казалось ему насилие. Я попыталась успокоить его последними каплями своей магии. На языке застыл привкус железа.

– Он должен уйти, – наконец сказал Дьюи. – А если откажется, я с ним разберусь по-своему.

Я этого не допущу, не могу допустить.

– Спасибо, Дьюи. – «Ты чувствуешь мою любовь. Со мной ты счастлив».

Он поднес мою руку к губам, поцеловал пальцы.

– Поедем со мной.

– Что?!

– Тебе теперь негде жить. Забудь о приличиях. Если хочешь, я позову священника, он нас обвенчает прямо сейчас. Но ты мне нужна целой и невредимой.