Её лицо побледнело и вытянулось, а тело, обтянутое чёрными штанами и белой простой рубашкой под распахнутым камзолом казалось крепким и подтянутым. Сорта и раньше не страдала от избытка веса – и была даже худовата на вкус Унельма – теперь та болезненная худоба ушла.

– Ты хорошо выглядишь.

Она закатила глаза:

– О да. Так что ты хотел?

– Какая-то ты неприветливая. Откуда шрам? Не думал, что ими обзаводятся так быстро.

– Это ритуал посвящения в охотники. Эрик Стром порезал мне лицо в знак того, что теперь наши судьбы связаны.

Ульм закашлялся:

– Серьёзно?

– Конечно, нет.

– Ничего себе, – пробормотал Унельм. – Вас там, видимо, и шутить учат.

– А вот вас, видимо, нет. Ну так что?

– Что «что»?

– Гарт! Меня все ждут. А я стою тут, под дождём, из-за нашего договора. Так что выкладывай.

– А, договора! – он наконец понял. – А я-то думал, ты прибежала сюда, рискуя переломать ноги, на радостях от встречи с земляком. Нет, Сорта, договор ни при чём. Я увидел тебя случайно.

– Да? – Но почему-то она не ушла тут же – вместо этого прислонилось к столбу рядом с ним и вздохнула. – Это к лучшему. Вряд ли бы сейчас я сумела тебе чем-то помочь.

– Да что ты? – он выразительно кивнул на вывеску «Выше неба». – Просто со стороны кажется, что твои дела идут неплохо.

– Тебе кажется. Обучение шло дольше, чем я надеялась. Нам пришлось почти два месяца участвовать в коллективных охотах, пока Стром не… – Она осеклась.

– Ого, ты им недовольна? Самим Эриком Стромом? Когда я услышал, что тебя отдали ему, боялся, что ты умрёшь от счастья быстрее, чем дойдёт до службы.

– Во-первых, меня никому не «отдавали», а во-вторых, я не недовольна. Мне только казалось, что я могу начать раньше. Но он мой наставник, мой ястреб, и решение за ним.

– Я начинаю верить в объяснение про шрам.