С их уходом на столе останется полный кавардак – заметит ли Адела? Судя по тому, что успел увидеть Ульм, заходя, хозяйка комнаты и сама не придерживалась особого порядка в бумагах.

– Она писала Уллеми, Рэлли, Дамсону… Кажется, хотела их поддержки на советах… Неудивительно. Их взгляды… Мать говорит, над этими домами хорошо бы «поработать». Обычно это значит, что динны в них для её целей не годятся.

– Её целей?

Плечи Омилии дёрнулись, как от холода.

– Единая и несокрушимая Кьертания во льдах, как это было веками. Прочный союз Химмельнов и храмов… Препараторы под жёстким контролем… И чем меньше контактов с чужеземцами – не считая зарабатывания на них денег, разумеется, – тем лучше.

– Звучит весело.

– А то. Моя мать знает толк в веселье. – Омилия всё ещё перебирала письма и тубусы, вперемешку лежавшие на столе. – Смотри-ка… Аллеми, Веллеси и Рамсону она тоже писала.

Запах крови. Вырванные глаза. Эрик Стром, молча ожидающий, пока охранители закуют его в цепи…

Ульм вздрогнул.

– Что именно?

– Я не знаю. Её письма им вернулись запечатанными. Одно, два, три… Она писала им несколько раз. Дьяволы… – Омилия с досадой стукнула кулачком по столу. – Если мы распечатаем тубусы, она точно заметит, что кто-то рылся в её вещах.

– По мне, так об этом можно уже не особенно беспокоиться.

Омилия улыбнулась, но вид у неё был немного уязвлённый.

– Я всё разложу как было.

– Мне кажется, кто-то идёт, так что, может, сейчас подходящее время этим заняться? – В конце коридора и вправду мелькнули тени, и до Ульма донёсся женский смех. Далеко, дальше – кто бы это ни был, они уже ушли, и всё же за ними могли явиться другие.

Им с Омилией везло слишком долго – что будет, если их застанут в пустой комнате вдвоём?

Это могло быть опасно и для самой Омилии – но она об этом будто вовсе не думала.

Её глаза возбуждённо блестели, пока она, стоя к двери вполоборота, приводила бумаги динны в порядок, и Унельм залюбовался ею.

Смелая, безрассудная – ему нравилось думать, что и он тоже делал её такой.

– Тут ещё кое-что!.. Секунду… – Омилия ахнула. – Что-то вроде… программы? Кажется, она собиралась опять выступать на совете, но потом начались убийства, и на советах обсуждали только их… Любопытно… Всё, всё, иду!