– Нет! – закричала Эванджелина.

…стерто.

Чудеса Лощины… стерто.

Джекс, залечивающий ее раны… стерто.

Джекс, признавшийся в том, что он Лучник… стерто.

– Пожалуйста, остановись, – взмолилась Эванджелина.

Она крепко держалась за воспоминания о родителях, о лавке диковинок отца, обо всех сказках, которые ей когда-либо рассказывала мама. Эванджелина пыталась сохранить их в сознании так же, как ребенок цеплялся за любимое одеяльце. Ей казалось, они могли защитить ее, раз уж она не могла сберечь их.

– Пожалуйста… остановись! Не надо, прошу! – кричала она. – Пожалуйста…

Она плакала и кричала до тех пор, пока у нее не пересохло в горле. Она не знала, кого умоляет.

Она плакала так отчаянно, что ничего не видела вокруг себя.

Она знала, что осталась одна. Не просто одна в этом странном месте, а одна во всем мире. Она чувствовала это всей свой душой.

Эпилог

Эпилог

Эванджелина лежала, прижав колени к груди, на чем-то холодном и твердом. Место, в котором она оказалась, было ей незнакомо.

Где она была? Как сюда попала? Она помнила лишь то, как горько плакала, пока не забыла почему.

Теперь она хотела домой. Хотела оказаться в объятиях мамы и папы. Но тут она вспомнила: оба ее родителя мертвы.