– Что ты… – Ее голова вдруг стала тяжелой, а язык не слушался, не давая закончить вопрос.

– Все в порядке. Я держу тебя. – Аполлон крепче прижал ее к себе.

Эванджелина снова попыталась сопротивляться, но оказалась ничтожно слаба, словно клубок пряжи, сражавшийся с огромным котом.

Аполлон обхватил ее лицо одной ладонью. Его прикосновения были мягкими, но в них ощущалось что-то неправильное. Казалось, он не просто ласкал ее; невидимые пальцы будто проникли ей под кожу и рылись в ее сознании, забирая то, что не должны были. Воспоминания.

– Нет! – Эванджелина отчаянно сопротивлялась, чувствуя, как Аполлон отнимает у нее воспоминания об их знакомстве, о той ночи, когда Эванджелина поцеловала Аполлона на балконе на дереве, после того как Джекс окрасил ее губы собственной кровью. Хотя… воспоминания об этом тоже исчезали.

– Не надо! – закричала она. – Остановись!

Но Аполлон лишь крепче прижал ее к себе.

– Скоро тебе станет лучше. – Он погладил ее по щеке, и воспоминания о том дне, когда они в последний раз были вместе, когда целовались в постели, когда Аполлон обхватил пальцами ее горло, когда Джекс ворвался в комнату и унес ее оттуда, – все это тоже пропало.

В голове царила пустота. Эванджелина понимала, что у нее что-то украли, но не помнила, что именно.

Тело больше не слушалось ее, но она все равно пыталась отгородиться от него, вытолкнуть из сознания, спрятать оставшиеся воспоминания, но он продолжал безжалостно вырывать их одно за другим.

Ночь в склепе вместе с Джексом… стерто.

Свадьба с Аполлоном… стерто.

Дружба с ЛаЛой… стерто.

Проклятие Лучника, наложенное на Аполлона… стерто.

Прыжок со скалы рука об руку с Джексом…