– Я остановлю ее и убью, чего бы мне это ни стоило. – Его голос смягчился. – Даже если для этого мне придется разделить с ней постель, но у стены я буду иметь только тебя, Валеа. Однажды, когда мы уничтожим ее.

Она до сих пор не затащила его в свою постель.

– Мечтай, – откликнулась я ослабевшим от облегчения голосом. Как это возможно? Она хотела его, вне всяких сомнений. Я этого не допущу. – Николай…

Одним шагом он преодолел разделявшее нас расстояние, схватил меня за запястье и прижал к стене. Прежде чем я успела запротестовать, стригой отпустил меня и взял мое лицо в свои ладони. Их прохлада коснулась моих разгоряченных щек, и он прислонился своим лбом к моему. Время замедлилось. Николай погладил мои губы большим пальцем, осторожно и с опаской, словно ждал, что я остановлю его. Искры на моих пальцах погасли. Темнота снова окутала нас. Я закрыла глаза и не шевелилась. Чувствовала его неспешные прикосновения, которые отдавались до кончиков пальцев ног. По коже прокатилось тепло, разливаясь по всему телу. Прохладное дыхание Николая щекотало мне щеку, когда я почувствовал его губы на своей шее, прямо на яростно пульсирующей вене. Там, где его зубы оцарапали мою кожу в нашу первую ночь. Едва ощутимо, как будто он хотел поставить на мне метку. И, вероятно, так оно и было. У него вырвался гортанный звук, как будто он тоже это вспомнил. По телу Николая пробежала дрожь, когда я положила руки на его упругий, мускулистый живот, зарылась пальцами в ткань рубашки и притянула его ближе к себе. От него волнами исходило напряжение. Казалось, достаточно лишь крошечной искры, и он взорвется. Он снова погладил мои губы, и я приоткрыла рот. Его рука напряглась.

– Валеа, – прошептал Николай.

Вместо ответа я лизнула кончик его большого пальца. Он сдавленно ахнул. Тепло сжалось у меня в животе, как огненный шар. В этой темноте, окутавшей нас, мне не нужно было признаваться себе, что это ошибка. Каждое прикосновение, каждый взгляд могли знаменовать его гибель. Возможно, Селеста и желала его, но я нужна ей, чтобы найти источники магии. Если она когда-нибудь узнает о том, что мы делаем, то навредит Николаю или даже убьет его.

Несмотря на темноту, мне казалось, будто я чувствую его взгляд на своих губах.

– Нам нужно идти, – прошептала я, потратив последние крохи разума, но не отпустила его. Он снова прислонил свой лоб к моему.

– Еще минуту, – пробормотал он и издал низкий рокочущий звук.

Он поднялся откуда-то из глубины его горла, как предвестник бури, а затем его губы накрыли мои, и он поцеловал меня со свирепостью, от которой весь мир объяло пламя. Сопротивление внутри меня разбилось вдребезги. Пульс участился, я зарылась руками в его волосы, притянула его ближе к себе, еще и еще. Но этого было недостаточно. Его язык ласкал мой, и мне казалось, что мы сливаемся воедино. Голова кружилась, пока его руки блуждали и заново знакомились с моим телом. Почувствует ли он изменения, когда я буду обнажена? Одна только мысль об этом заставила меня выгнуть бедра навстречу ему, словно они зажили собственной жизнью. Николай приподнял меня, я обхватила его ногами за талию, и он набросился на меня. Все мысли об опасности, в которой мы находились, стерлись начисто. Этот день довел нас обоих до предела, и все, в чем я нуждалась, – это он.