– Или Эстера останется со мной, или мы никуда не полетим.

Улыбка королевы стала почти жалостливой.

– А ты мне точно нужна? – начала вслух рассуждать она. – Кровь Эстеры течет и во мне, и в твоей дочери, еще у меня есть мальчик из линии Илеаны и Селия Лазарь. Без тебя вполне можно обойтись, если я правильно поняла. Но, конечно, я ни в коем случае не причиню тебе вреда. По крайней мере пока не откроем источник.

Нексор тихо зарычал и обнял меня за плечи.

– Когда ты приняла такое решение? – спросил он с убийственным спокойствием. – Мы это не обсуждали.

– Нет, не обсуждали, дорогой. Но ведь я и не обязана, правда? Я все еще королева.

Она вздернула подбородок. Поцелуй разозлил ее. Селеста хотела заполучить Николая, когда Нексор освободит его тело, и хотя я уже выносила ребенка от Николая, ей не нравилось видеть, как его губы касаются моих. Вот только ей никогда не удастся сблизиться с Николаем. Никогда, пока я способна этому помешать.

– Эстера останется с матерью, – резко заявил Нексор.

Селеста рассмеялась.

– Боюсь, уже слишком поздно. Она давно в пути, и я надеюсь, что твоя непокорная сестра спокойно передала ее Криспиану. Но если нет… Ну, что тут скажешь? Этот ребенок – расходный материал, он отслужил свое в качестве разменной монеты. – Селеста пригладила свои тщательно уложенные волосы. Черные татуировки на ее лице засияли – настолько ее радовало мое отчаяние. – И твоя сестра мне тоже больше не нужна. Так что я дала ему свободу действий.

Мой гнев взорвался испепеляющим огненным шаром, который устремился к королеве. Та одним движением руки создала воздушный щит, в который и врезалось пламя. Впрочем, улыбка сползла с ее лица, когда щит прорвался. Не полностью, но достаточно, чтобы сквозь него пролетели искры, опалив ее белоснежное платье. Я не стала ждать результата – повезет ли мне просто сжечь ее, – а вихрем развернулась и выбежала из зала. Стремительно промчалась по коридорам. Нексор не отставал от меня ни на шаг. Дверь в комнату оказалась открыта, и я буквально влетела внутрь. Передо мной предстало настоящее поле боя. Дариан, бледный и весь в слезах, скорчился на кровати. Подушки и одеяла были разорваны, повсюду летали перья. Илия стоял у стены на коленях, а Лупу я увидела лишь частично – одни ноги, потому что кузнец заслонял ее своим телом.

– Ты больше ничего не могла сделать, – услышала я его слова. – Как бы ты справилась с целым колдовским ковеном в одиночку? Они не причинят ей вреда.

Я кинулась к сестре. Лупа сидела, прислонившись к стене. По ее лицу тянулся широкий порез, а глаз опух.