Эмма, к счастью, не стала развивать ссору и смолкла. Поджав губы, она смотрела вдаль, в сторону ближайшей деревни. Когда лошади отошли пощипать свежую траву, а Аконит начал расстилать плед для небольшой передышки, Эмма решилась подойти к Коре:

– Мисс, а можно мне уйти ненадолго? Обещаю, я вернусь быстро.

– Ты же знаешь, я никогда не была против, но не могу не полюбопытствовать: зачем?

– Ну-у… Я потом расскажу…

– Потом?

– Вечером, когда этот, – Эмма стрельнула глазами в сторону Аконита, – уши развешивать не будет.

– Эй! У меня прекрасные уши! – возмутился тот, лишний раз доказывая, что у него отменный слух.

Кора отпустила Эмму, и она, рассыпаясь в благодарностях, поспешила в сторону деревни верхом на Чалке. Камеристка не так уж часто отпрашивалась, тем более тайно от дворецкого и управляющего. Но, видимо, дело было серьезное, а обдумать, что конкретно сподвигло Эмму оставить свою мисс, Кора не успела.

Аконит подошел сзади, заключая ее в кольцо рук и утыкаясь носом в рыжую макушку.

– Как же я скучал!

– Что? – Кора усмехнулась, разворачиваясь в объятиях и запрокидывая голову, чтобы наконец увидеть настоящий облик с платиновыми волосами и серебряными глазами. – Это я вынуждена каждый день любоваться бородой Вульфа! А ты видишь меня такой, какая я есть.

– Да, но твоя мисс Батлер, – Аконит поморщился, – просто чудо-надзирательница. Счастье, что ее позвали дела.

Кора расплылась в улыбке. Что правда, то правда. Эмма только недавно начала хоть куда-то отлучаться, но даже так она могла нагрянуть в любой момент, потому Аконит обходился редкими объятиями и еще более редкими поцелуями, чтобы вовремя отпрыгнуть прочь, едва слышались чужие шаги.

Впрочем, теперь в стороне от дороги, близ шелестящих ветвей таируса, не было никого, кто мог бы помешать.

Аконит подхватил Кору на руки, но вскоре уже опустил на расстеленный заранее плед. Пахло речной водой и зеленью, тонкие лучики терялись в листве, а рыжие локоны легли в траву, из которой пробивались цветы.

– Разве мы не должны были устроить пикник? – пролепетала Кора, чувствуя, как щеки ее горят и как волны мурашек проходят по телу.

– О, у меня будет пикник, – оскалился Аконит, прохладными пальцами пробираясь под юбками от щиколотки к коленям и выше.

Кора пискнула, рукой зажимая ткань у бедер. Дыхание сбилось, сердце внутри колотилось, а внизу живота расплескалось тепло.

– Не хочешь? – Аконит склонил голову набок, облизывая губы.

– Это не уместно. – Теперь пекло даже уши.