– Ну… Вроде того. – Эмма отложила расческу. – Все. Закончила. Могу идти?

– Нет! Ты что! Ты же даже не рассказала подробности! – возмутилась Кора. – Мы так давно нормально не болтали…

– Да, интересно почему?

– Потому что я гадкая девчонка, которая шатается по улицам и заводит знакомства с непонятными джентльменами.

– А этот ваш Джон мне сразу не понравился!

Что ж, Эмма действительно не слишком его жаловала, хотя проявляла больше милости из-за того, что это был первый мужчина, которым заинтересовалась ее мисс, а главное – ее подруга. Но теперь Вульф получал куда больше подозрений и неприязни как раз из-за Джона. Впрочем, ничего страшного, Акониту воздается за Аконита.

– Теперь это не важно, важно, что у тебя появился жених…

– Еще не жених. Так. Ухаживает. У него мать кухарка в Лоулэнд-хаусе. Он работал там лакеем, но теперь хочет податься в город. Учиться будет, – немного горделиво поделилась Эмма.

– Здорово! Я рада за тебя, но… Будь осторожна, все же…

– Мисс, ну кому ты рассказываешь? Я не так беспечна, как ты, а в случае чего так промеж ног заряжу, что его родители внуков никогда не дождутся!

Кора захихикала. Она с удовольствием просидела с Эммой до середины ночи, обсуждая недожениха, Стефана Фитсроя (потому что он тоже был недоженихом) и еще кучу вещей. Таких посиделок у них с Эммой не случалось уже полгода, так что для Коры эта беседа стала глотком свежего воздуха.

32. Ночь милосердна

32. Ночь милосердна

Рэдвуд-парк оживал, крыло достраивалось, вся семья Нортвудов приходила в себя после потрясений столицы. Вдали от города не только воздух был свежее и трава зеленее, но еще тут было спокойно. Рецепт умиротворения складывался из шуршания ветвей, аромата ирисов, цоканья копыт, припекающей Инти и пушистых овец, пасущихся чуть дальше на холмах. Здесь все казалось нереальным, в том числе смерть Лотти, которая походила теперь на дурной сон. Рэдвуд-парк дарил утешение, ощущение островка спокойствия.

Особенно Кора любила вечера, когда начинался дождь. Становилось прохладнее и можно было вернуться к горячему чаю со свежей мятой и листьями смородины, а еще к книжным полкам в немного тусклом теплом свете. Это был один из таких дней. Эмма вновь отпросилась к своему недожениху по имени Оливер, а Кора согласилась ее прикрыть. Пришло время возвращать долги, и теперь Эмма сбегала, а ее мисс делала вид, что все в порядке и ее камеристка при ней.

– Я думал, в таких поместьях слуги сами расставляют книги господ, – хмыкнул Аконит, подавая очередной роман. Он, конечно, остался с Корой в этот дождливый прохладный вечер, который идеально подходил для объятий и…