– Расставляют. Папины расставили, а мои нет, потому что я не описала, что и куда определить. К тому же мне нравится возиться с книгами. Когда я была маленькая, то… – фраза оборвалась.

– Что? – Аконит привалился к стеллажу и, сложив руки, внимательно разглядывал лицо Коры.

Интересно, что он там увидел? Какие эмоции? Она бы сама не решилась сказать, потому что не знала, что именно чувствовала.

– Гил, – пробормотала Кора, – мы с тобой часто сидели в библиотеке. В городе, я имею в виду.

Аконит чуть вздрогнул и удивленно моргнул.

– У тебя не было библиотеки, потому что дядюшка Крис не то чтобы любитель чтения. Так что ты ходил к нам, а я была таким ребенком… Не жаловала обильного внимания и шума, так что пряталась. И мы встречались там. В библиотеке.

– Я… Я любил читать?

– Да. А еще, мне кажется, ты презирал кресла и стулья, – улыбнулась Кора. – Ты всегда садился на пол прямо под стеллаж, с которого и снимал книгу. Если я приходила, то не шумела, чтобы не мешать. Иногда садилась рядом, даже спала на тебе…

– Ну, тут ничего не поменялось, – хмыкнул Аконит.

– Ты несносен!

– А в детстве был паинькой?

– Нет. Ну, то есть со мной ты всегда был милым, а вот с родителями… Ты такие дебаты с отцом устраивал… Знаешь, наверное, ты не особенно поменялся, Гил. Только стал злее.

– Злее, – глухо повторил Аконит.

– Извини…

– Ты правда была влюблена в… меня?

Кора покраснела, радуясь, что она распустила волосы и теперь они скрывают ее румянец.

– Ты сам присылал мне сирень, господин убийца. Откуда вопросы?

– Я делал выводы на основе твоих рассказов. И теперь, когда я знаю, что я… я Гилберт, то хотел бы выяснить больше.

– Я делала тебе предложение руки и сердца. Даже на одно колено вставала.

Аконит рассмеялся.