Почему дверь не закрыта?

Хэлла затормозила, глотая морозный воздух. Она подняла трость на изготовку, медленно проходя ко входу. Тревога закручивалась узлом, от дурного предчувствия засосало под ложечкой, сердце отяжелело, словно обратилось камнем. Горло, недавно сдавленное чужой рукой, теперь словно сжали в невидимые тиски.

– Х-хэ… – еле слышный голос откуда-то из глубин заставил Хэллу метнуться внутрь.

Прихожая с крючками, вбитыми в стену, на которых висела верхняя одежда, а под ней…

– Мими! – Хэлла опустилась рядом, прислушиваясь к скрипу, раздававшемуся из комнаты за узким мрачным коридором. – Что случилось? Ты как?

Девушка поморщилась. Рядом с ней на полу растекалась кровь. Та же кровь, еще теплая, струилась по ее воротнику, вьющиеся пышные волосы были всклочены и тоже вымазаны кровью… Везде кровь…

– Он пришел… Я не поняла сразу… Он… Он ударил меня… Мальва? Где Мальва? – Мими заморгала, хватаясь за руку Хэллы.

Та же застыла, испуганно глядя в карие глаза. Он? Кто он?

ОН ВЕРНУЛСЯ!

Хэлла знала кто. Она знала. Она знала, от кого еще надо защищаться. Но она не думала, что он придет к ним. Она не думала…

– Мальва? – Хэлла вскочила, заглядывая в зал.

Трость выпала из рук, с глухим звуком прокатилась по дощатому полу. Из распахнутого окна пахло поздней осенью, голые ветки не мешали тусклому свету из-за туч пробираться внутрь. В рассветных лучах фигура Мальвы выглядела темным пятном. Юбка на ее платье еле заметно вздымалась от сквозняка, а тело ее раскачивалось на старой люстре, оплетенной паутиной. Каждое движение сопровождалось знакомым скрипом, но на мгновение все замерло. Жизнь остановилась так же, как остановилась в распахнутых глазах Мальвы…

Теперь сердце Хэллы, казалось, остановилось вместе с дыханием. Она словно умерла вместе с сестрой. Только слезы, стекающие по щекам, доказывали, что Хэлла жива. Пока что…

Хэлла уставилась на закрепленный у основания юбки Мальвы обрывок бумаги и знакомый почерк.

Ты служила Баррету только из-за больной сестры. Но она тебе не родня. Она тебе не семья. Я освобождаю тебя, девочка моя, от этой обузы.

24 Морозник

24

Морозник

Небо зависло серой тяжестью. Похожее на глыбу камня, казалось, оно вот-вот рухнет. Из него сыпались хлопья снега, больше похожие на пепел. Они ложились на мерзлую землю тонким белым покрывалом, на котором темнели следы ног. Надгробия толпились вокруг, словно любопытная толпа заглядывала через плечи, чтобы посмотреть, кто новый житель кладбища…

Хэлла мяла озябшими руками стебель мальвы. Ярко-розовые лепестки на соцветии трепетали на ветру, как крылья бабочки. Среди черных одежд, серости неба и белесого окружения мальва казалась единственным ярким пятном. Отстраненно Хэлла подумала о том, что, должно быть, тяжело было копать яму в промерзшей земле. Теперь туда опускали гроб, и нудный голос одного из Жнецов читал последнюю молитву. Его лицо скрывали широкие поля шляпы, на которых белели снежинки. Ни Хэлла, ни Мальва не были верующими, тем более в Первого, но так казалось правильным, а Жнецу было все равно, кого и как провожать в последний путь.