Однако мне не доведется все это увидеть, и сердце начинает ныть. Хотя я надеюсь, что, стоит мне вернуться в Кэптон, все раны затянутся. И, может, когда на меня уже не будет давить обязанность находиться в магическом мире, исчезнет тоска и чувство близости с ним.

– Я бы с удовольствием побывала с тобой на праздниках. И вдруг удастся, кто знает? У меня вполне может ничего не получиться. И тогда через две недели мне придется вернуться на коронацию.

Перед уходом Эльдас ясно дал мне понять – мы заключали сделку на три месяца. Неважно, буду я в Срединном Мире или в Кэптоне. Если прежде, чем выйдет время, мне не удастся изменить сложившийся порядок, то коронации не избежать.

Мы отстраняемся друг от друга, и я глажу Уиллоу по плечам. Целитель едва сдерживает слезы, и у меня самой начинает щипать глаза. Когда я только принималась искать выход, то даже не представляла, насколько тяжело мне будет уйти.

– К тому же, – убеждаю я, пытаясь храбриться, – если я окажусь в Кэптоне, то к тебе вернется Поппи. И у тебя будет не так много работы.

– Я вполне справлялся, – бормочет Уиллоу. И, в нетипичной для себя манере, крепко меня обнимает. – Береги себя, Луэлла.

– Ты тоже.

Когда целитель отпускает меня, я поворачиваюсь к Ринни. На лице ее написано гораздо больше эмоций, чем я ожидала. А я-то думала, она решила порвать с начавшей зарождаться между нами дружбой.

– Это ошибка, – наконец, сообщает она.

– Нет. Сила королев слабеет. Лилиан даже не думала, что все это продлится так долго. Мы должны…

– Ты бросаешь его. Вот в чем ошибка, – поясняет эльфийка. Уиллоу разглядывает собственные ноги, явно не желая находиться здесь и слышать столь личный разговор. – Он любит тебя, Луэлла.

Тогда почему он не сказал?

И зачем промолчала я?

Я пытаюсь улыбнуться, несмотря на глубокую печаль, пустившую корни в сердце. Пока еще тонкие, как росток сердцекорня, который я взяла с собой. Но со временем они уплотнятся, наполнившись решимостью или сожалением. Я все же надеюсь на первое.

– Чему-то просто не суждено сбыться.

– Жалкое оправдание. Да ты и сама это знаешь.

– Ринни, – с упреком в голосе произносит Уиллоу.

– Ты бежишь от него, потому что боишься. Ведь ты понимаешь, что все по-настоящему. – Ринни впивается в меня пристальным взглядом. – Ты нашла в себе смелость прийти сюда с высоко поднятой головой. И почти в самом начале отважилась сбежать, даже не представляя, что тебя за это ждет. Ты храбро билась со Служителями Дикого леса ради Харроу и всех жителей Срединного Мира.

– Но…

– Но ты бежишь от настоящих чувств, – заканчивает она за меня. – Почему?