Ссутулившись, Вентос падает на колени. Я жду, что он начнет кричать, вопить и вымещать злость на мне – в конце концов, это была моя идея. Но у него вдруг начинают подозрительно дрожать плечи. Он закрывает ладонями лицо, отгораживаясь от всего мира и заодно стараясь скрыть слезы.

Уинни бросается в объятия Кэллоса. Лавенция молча поднимает глаза к потолку – видимо, таким образом пытаясь от всех отстраниться и заодно дать каждому из нас возможность побыть наедине со своим горем.

– Понятно… – тихо вздыхает Кэллос, поглаживая Уинни по спине. – Жаль, что на сей раз я оказался прав.

Я подхожу к Лавенции и тоже похлопываю ее по спине. Она даже не смотрит на меня. Я перевожу взгляд на Кэллоса.

– Мы поймали мужчину-ворона. Первый охотник Терсиус мертв.

– Вентос убил его прежде, чем мы смогли выяснить, где находится источник проклятия! – зло шипит Уинни, поворачиваясь к скорбящему мужчине. – Вечно ты не можешь обуздать свой нрав! Теперь из-за тебя мы не сможем снять проклятие.

Вентос вздрагивает, но не поднимает голову.

– Уинни, вряд ли справедливо винить Вентоса, – мягко начинает Кэллос, и она со скорбным видом вновь утыкается ему в плечо.

– Прости, Вентос, – чуть слышно бормочет она.

– Терсиус все равно не смог бы сказать, где источник, поскольку не он наложил проклятие.

Я не сомневаюсь, что в этом первый охотник не солгал.

– Но если не он, то кто? – интересуется Кэллос.

– Не знаю, – с болью в голосе признаюсь я.

– Что ж, ладно… – вздыхает Кэллос и нежно целует Уинни в висок. Впервые вижу, как он проявляет чувства. – Все нормально, мы сделали, что смогли. Следующий повелитель доведет дело до конца. – Похоже, Кэллос, ничуть в это не верит.

– Нет, не нормально, – бормочет Лавенция. – Мы собрали кучу информации, и вся она вела к нему. Нам удалось зайти дальше, чем кому-то еще. Если проклятие создал не он, то кто? Раз оно возникло не в Охотничьей деревне, где тогда? С чем мы боролись все прошедшее время? И был ли в этом хоть какой-то смысл? Или же всех нас проклял просто некий неизвестный озлобленный человек, и теперь нам никогда не обрести свободу?

Голос Лавенции становится все громче, эхом отражаясь от стен святилища и разносясь по коридорам в глубине замка, как будто она адресует свой вопрос всем предшественникам. Ответом ей служит лишь молчание.

После небольшой паузы Кэллос набирается смелости и говорит за всех нас:

– У нас по-прежнему есть цель – выжить. И нельзя сидеть сложа руки. Мы отправимся в академию, разбудим следующего повелителя и расскажем ему все, что знаем. И тогда сможем отправиться на тот свет с чистой совестью. Если повезет, следующая группа хранителей добьется большего.