Точно так же, как и во время ритуала кровной клятвы, сердце начинает биться в новом ритме, совсем ином, более сильном и глубоком.
Напомнив себе, что нужно дышать, я перевожу взгляд на Рувана, который по-прежнему держит меня в объятиях. Его рот еще в крови, но порезы уже затягиваются. Подавшись вперед, я провожу языком по его губам. Теперь вкус крови воспринимается иначе, более острым и просто восхитительным. В голове тут же мелькают воспоминания – фрагменты его личной истории, но я не собираюсь просматривать их ни сейчас, ни когда-то еще, разве что он сам даст на это разрешение.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Руван.
– Как будто способна завоевать мир.
– Прекрасно. Начнем с покорения сердец вампиров Темпоста. А уж после поговорим о мире, моя королева.
Сорок восемь
Сорок восемь
Дрю пока никак не привыкнет к моим глазам с золотыми ободками. Хотя, полагаю, этого следовало ожидать. Я сама, проходя мимо зеркала, до сих пор временами чувствую себя не слишком уютно. И дело вовсе не в том, как я теперь двигаюсь, не в странных желаниях или внезапных магических всплесках, с которыми нужно учиться справляться… а лишь в глазах, которые служат единственным физическим напоминанием о том, что я изменилась.
К счастью, Руван гораздо более искусно справился с превращением человека в вампира, чем в свое время Терсиус. Впрочем, с тех пор лории крови неуклонно развивались и постепенно становились все более продвинутыми. Терсиус стал лишь первой попыткой. Перед моим превращением в данной области уже имелся определенный опыт.
Дрю вернул три пропавших тома по исследованиям крови, тем самым дав возможность Рувану сделать мое восстановление как можно более гладким, а Кэллосу – собрать воедино большую часть удручающей истории вампиров и людей древности. Возможно, там было не так плохо, как рисовал в своих записях Джонтан, однако все равно хватало сложностей, мерзостей и грязи. Многие пробудившиеся ото сна вампиры, похоже, не стремятся откровенничать на эту тему и сглаживают детали.
Они покинули умирающий мир, в котором царили хаос и постоянные ссоры, где почти не было ответов, зато с избытком хватало конфликтов. Сейчас же проснулись в мире, полном надежды, и те, кто пережил долгую ночь, наконец-то получили возможность смотреть в будущее.
Поэтому никто особо не стремится вдаваться в подробности случившегося тысячелетия назад. Их уже не слишком волнует, как и почему возникло проклятие и кто в итоге оказался в этом виноват. Они готовы просто жить дальше.
Однако король вампиров не намерен так просто забывать детали. Руван решил четко прояснить, кто снял проклятие, тем самым заставив замолчать большинство тех, кто относится ко мне с недоверием.