– Ты говорила, что все это ради защиты, – возразил Хоук, глядя на них.

– Не будь дураком, – с раздражением ответила Равенна. – Ты же понимаешь, что мы не можем вечно прятаться в тени. А убедить их, что мы не представляем угрозы, не получится.

– Но мы и правда представляем угрозу… то, что ты создала армию железных ревенантов, тому доказательство, – возразил Хоук.

– Армию создал ты, – тихо уточнила Равенна. У Хоука дрогнули губы. – Не разыгрывай из себя невиновного. Не когда мы так близки к цели.

– Я сделал лишь то, что велела ты, – в отчаянии воскликнул Хоук. – Сам я этого никогда не хотел.

– Так ты не хотел узнать отца? – огрызнулась Равенна. – Не хотел, чтобы выжила твоя мать?

Хоук прижал руку к груди– к тому месту, где когда-то висело ожерелье Старлинг. Сказал ли он правду Равенне? То, что всегда считал матерью Старлинг, а не ее. Из-за этого Равенна и убила кормилицу?

– Не таким образом, – наконец прошептал Хоук. Опустив руку, он бросил взгляд на Рен. – Не таким образом.

– По счетам нужно платить, – заметил то ли Вэнс, то ли Локк. – Чтобы выжить. Ради блага нашего Дома Владения должны быть уничтожены.

Он говорил так, будто заучил эти слова наизусть, словно кто-то другой попросил произнести их.

– Но ты умер, защищая Владения! – возразила Рен. – По сей день тебя считают героем! А теперь ты решил их разрушить?

Она догадывалась, как Локк провел последние семнадцать лет… с кем он разговаривал и что они поведали о его жизни. Равенна весьма умно сообщила ему и о существовании детей, и обо всем происходящем.

И какой бы неприятной ни была эта ситуация, Локк был таким же призраком, как и любой другой: он цеплялся за жизнь, хотя день ото дня, год за годом отдалялся от нее все дальше.

Возможно, без науськиваний Равенны он даже не помнил, каким был при жизни.

Локк в замешательстве нахмурил брови.

– Я умер… защищая Владения?