Выражение лица Равенны дрогнуло. Будь на нем побольше плоти, Рен смогла бы уловить раздражение.

Сейчас Королева Трупов выглядела как любой другой ревенант, встретившийся ей на пути: мертвый и далекий от всего человеческого.

– Я не стану признавать ложь, которой не говорила.

– Но ты солгала, – вмешался Хоук, оставив неподвижно лежащего Локка. Он снова подошел к трону, на котором сидела Рен. Вцепился в его подлокотник. – Ты солгала мне.

– Но ей не причинят вреда, дорогой, – заметила Равенна, чей голос вдруг стал мягким и заискивающим. – Не совсем. Она будет в безопасности. И когда придет время, получит право на вторую жизнь. Она, как и ты, моя наследница. Так все и было построено. – Королева Трупов указала сначала на большой зал, а потом на колодец, что располагался под ним. – Знания, накопленные веками, сохранились благодаря тому же процессу, который мы сегодня осуществим. Я знаю, это сложно понять. Тебя не воспитывали так, как меня моя мать, а до нее– моя бабушка. Но поверь, только так мы сможем двигаться вперед.

Рен не позволяла себе надеяться, что ее брат откажется от проведения ритуала. Предложение матери вызывало у нее лишь отвращение: просуществовать запертой в собственном теле бессчетное количество лет, пока ей снова не позволят жить– если это вообще можно было так назвать, – при этом подвергнув кого-то другого подобной участи?

– Я не отдам тебе мое тело или мой разум. Я буду сражаться, – заявила она, натягивая кандалы. – Ты никогда не познаешь мира.

Губы Равенны изогнулись в улыбке.

– Даже самый сильный может быть сломлен, если запастись терпением и временем. Я не жила полной жизнью уже почти двадцать лет, дочка. Я умею ждать. – Она повернулась к Хоуку. – Давай покончим с этим. Мы снова станем семьей, а вся эта мерзость, годы страха и необходимости скрываться, останется в прошлом.

Хоук отвернулся от матери, чтобы взглянуть на Рен. Действительно посмотреть на нее. Он яростно моргал, его взгляд блуждал по ее лицу, и Рен почувствовала, что он ведет внутреннюю борьбу, видит и в то же время не видит ее.

– А если откажешься, – начала Равенна. Каждое слово точно мастерски брошенная стрела, предназначенная для того, чтобы ранить. – Я убью ее прямо здесь. – Глаза Хоука расширились, он покачал головой, словно отказывался воспринимать слова матери. Когда он обернулся через плечо, Равенна кивнула. – Я предпочла бы связать себя с дочерью, но могу найти и другой сосуд… Возможно, через несколько лет у тебя появятся дети. – Равенна улыбнулась, и восковая кожа обтянула ее зубы, отчего она стала еще больше походить на призрака. – Как я уже сказала, я очень терпеливая.