Пошуршав здоровым крылом и распушив перья, Рекс вроде как успокоился, и Ксепира приняла это как приглашение подвинуться ближе. Она что-то принесла в клюве и, оказавшись совсем близко к Рексу, опустила на пол перед ним фрукты, что оставила Вероника.

Рекс провел золотистым клювом по узелкам из листьев, раскрыл их и склевал содержимое. Вероника взглянула на собственное угощение и, поняв, что оно теперь без надобности, широко улыбнулась.

Через узы она ощущала сострадание Ксепиры, и от него сделалось тепло на душе.

«Присмотришь за ним?» – мысленно спросила она у Ксепиры, взглянув на перевязанное крыло Рекса. Тугая повязка была чистой, да и наложили-то ее затем, чтобы он лишний раз не шевелил крылом, не мешал заживлению. Скоро поправится.

Ксепира в ответ заклекотала и устроилась рядом с Рексом. Сердце Вероники налилось теплом.

Покончив с обязанностями, она сползла по стене у входа в Гнездо, рядом с еще несколькими защитниками. Она устала, измождение так глубоко поселилось внутри нее, что она и забыла, каково это – быть полной сил.

Но стоило погрузиться в зыбкий мир между сном и явью, как перед мысленным взором возникло лицо Вал. Вероника выпрямилась. Жива ли сестра? Где она сейчас?

Найти ее несложно. Вал сама показала, как это сделать. Между сестрами неразрывная связь, а значит, Вал почти нигде от Вероники не укрыться – примерно как соузнику. Со временем способность только усилилась, и Вероника не знала, давно ли между нею и Вал эта связь. Да и не важно. Далеко Вал не ушла.

«Не ступаю ли я на скользкую дорожку?» – подумала Вероника, садясь поудобнее и углубляясь в себя. Причина использовать тенемагию имелась всегда, но она больше доверяла себе и инстинктам. В битве магия хорошо послужила ей, нельзя не признать, однако сейчас Вероника хотела просто узнать, жива ли сестра.

Вероника закрыла глаза и сразу же ощутила Вал. Точнее, не саму ее, а ее присутствие, связь с ней оставляла следы, даже когда самой Вал рядом не было. Словно это окошко в разуме – часть Вал: скрытое, оно только и ждало, чтобы связать сестер.

Вероника прикоснулась к нему, поражаясь, что оно все это время было тут, назойливо напоминало о себе, а она и не понимала, что это и для чего.

Открыть канал оказалось труднее, чем с Тристаном: не владея тенемагией, он закрываться не умел. Сестрин же разум напоминал крепость.

Барьер между сестрами стоял плотный и непроницаемый, как дверь из плотнейшего металла, закрытая на засовы и забаррикадированная. За такую без ключа не проникнешь. Пытаясь взломать замок, Вероника чуть не лишилась чувств.