Вихрь кружил, успев затоптать еще несколько солдат, а потом замедлился, давая Тристану вскочить в седло.

И вот когда он уже нес седока назад к воротам, запел рог.

Прозвучал он тихо, и Вероника решила, будто ей показалось. Все кругом замедлились, затем остановились – даже солдаты прислушались. А пение рога разнеслось над вершиной горы во второй, третий, четвертый раз.

Ксепира в небе издала протяжный чистый крик – призыв.

Секунда тишины – и вот издалека раздался тихий ответ. Звучали в нем не тревога или страх… То было приветствие.

Остальные кружившие над крепостью фениксы вторили Ксепире, и вскоре уже воздух наполнился пением волшебных птиц.

Тристан изогнулся в седле, присматриваясь к горизонту: вдали облака окрасились розовым и пурпуром в преддверии рассвета, а совсем близко на их фоне виднелись дрожащие точки, с десяток – они приближались, оставляя за собой сверкающие огненные следы. Тристан издал громкий радостный крик.

Наездники вернулись.

* * *

Больше всех из яростных и грозных первых наездниц любили Нефиру и Каллисту. Отважные! Величественные! В полете они держались вместе, точно крылья одной птицы, и бились, точно две руки одного воина. Безупречен и прочен был их союз, они сделались единым существом, одним человеком, навеки связанным. «Два крыла одной птицы», песнь в исполнении Мелларка Барда, ок. 116 г.п.и.

Больше всех из яростных и грозных первых наездниц любили Нефиру и Каллисту.

Отважные! Величественные! В полете они держались вместе, точно крылья одной птицы, и бились, точно две руки одного воина.

Безупречен и прочен был их союз, они сделались единым существом, одним человеком, навеки связанным.

Глава 41 Вероника

Глава 41

Вероника

Крови было море… Моя стрела – и почему это была моя стрела? Агония сожаления, скорбь одиночества. Я отдалась боли, и она поглотила меня.

К тому времени, как наездники достигли крепости, солдаты разбежались. Те же, кто не успел, пали от рук воспрявших духом защитников – при виде вернувшихся сияющих воинов они с новыми силами кинулись на врага.

Лицо Тристана осветилось, когда он увидел среди вернувшихся отца: в грязи, крови, но живой, он вел своих людей безупречно и четко. Вернулись, кажется, все, хотя присмотреться Вероника не успевала. Дозоры разделились: один защищал стену, второй преследовал солдат, бежавших вниз по склону.