Стрела попала точно в цель – прямо в сердце солдату на баррикаде.

Тристан моргнул и уставился на Веронику, а у нее возникло неестественное ощущение, будто она одновременно и видит эмоции на его лице, и переживает их. Удивление, смущение и, наконец, жгучую волну благодарности. Набрав полную грудь воздуха, он удивленно и восторженно рассмеялся.

Связь наконец прервалась, но Тристан этого не почувствовал. Для него все это было стечением обстоятельств: рука Аниянкэ или же просто удача, дар Тэйке, – а вот Вероника видела в этом нечто большее. Для нее это была возможность.

Пока Тристан стрелял из лука, она подивилась тому, как еще можно использовать тенемагию.

Но как бы отчаянно они ни бились, солдаты не прорвались через хлипкую баррикаду лишь по одной причине: Ксепира то и дело проносилась над взрытым и усеянным телами полем. Всякий раз, как она пролетала мимо, Вероника, затаив дыхание, ждала, что вот теперь в нее попадут из лука, вот теперь ее убьют.

Когда сквозь завесу дыма пробился серый свет утренних сумерек, мир стал напоминать сон: звуки и цвета сделались какими-то приглушенными.

Ксепира все реже нападала на солдат. Чувствовалось, что она устает, и враг воспользовался этим: она пролетела над полем и начала подниматься по дуге в небо, и в это время они поспешили в атаку.

Сквозь испещренную хлопьями пепла дымку на них неслась толпа врагов. Вероника и остальные приготовились встретить удар, понимая: на этот раз солдаты прорвутся. Их было слишком много, да и момент они подгадали.

Отбросив доску, Вероника подобрала с земли брошенное кем-то копье. То же сделал и Тристан: отбросив лук, подобрал вражескую секиру. Их с Вероникой взгляды встретились.

Между ними снова наладилась связь, и чувства Тристана потекли пульсирующим потоком. Она стала ему другом, товарищем, равной ему. Ее желание, несбыточная мечта осуществилась.

А он не хотел видеть ее смерть и потому ринулся вперед – в дым, навстречу солдатам.

Навстречу смерти.

Вероника открыла рот, пытаясь дотянуться до него душой и телом, но те же инстинкты, что мгновения назад спасали Тристану жизнь, от страха ослабли. Вероника двигалась слишком медленно: рука ее схватила воздух, а разум уцепился за ускользающие лоскуты его сознания. Миг – и Тристана нет, а она смотрит ему в спину.

Вероника хотела уже бежать за ним, но тут кто-то врезался в нее сбоку. Отпихнув ее в сторону, к воротам летел Вихрь. Кто-то – не то Джана, не то просто конюх – облачил его в полную броню. Пластины стали и кожа отражали тусклый свет. Солдаты застыли, и Тристан, смущенный их испугом, обернулся – как раз вовремя, увидел, как Вихрь смял на бегу с полдесятка захватчиков. Конь принялся обегать его плотным кругом, защищая со всех сторон, а Тристан только и мог, что стоять и смотреть на него, едва не выронив секиру.