Я медленно убрала руку от ботинка, боясь, что выдам присутствие ножа.

– К тому же я хорошо слышу в темноте. Вот как я узнал, что ты следовала за мной к озеру той ночью. Твое сердце сейчас бьется так быстро, как у птицы. Ты боишься меня, Нора? – Его дыхание коснулось моей щеки, и я отпрянула от него. Он был со мной в камере. Как я могла не услышать, когда он вошел? Стражники развязали меня, когда бросили обратно в камеру, но без света с моей стороны было бы глупостью попытаться ударить Сирена ножом. С таким же успехом я могла бы заколоть им себя.

Мысль о том, что он мог видеть меня, в то время как я его – нет, заставила меня задрожать.

Что-то мягкое коснулось моей руки, и я рванула вперед, туда, где, как я надеялась, была дверь. Но руки Сирена обхватили мою грудь, прежде чем я успела пройти два фута, сомкнувшись вокруг меня, как стальной капкан.

– Шшшш, – прошептал он мне на ухо. – Я собираюсь освободить тебя, маленькая птичка.

– О чем ты говоришь? – шумно вздохнула я.

Он провел пальцем по моей щеке.

– Ты действительно думала, что я прикажу тебя убить? Что я буду растрачивать впустую такую красоту, такую силу? Когда я услышал, что мой брат будет здесь к дуэли, у меня не было выбора, кроме как использовать тебя в качестве приманки.

– А теперь? – сказала я сквозь стиснутые зубы.

– Теперь я здесь, чтобы предложить тебе сделку.

Я усмехнулась.

– Сделка? Разве ты уже не договорился со своим братом?

Его теплый смешок заставил меня вздрогнуть.

– Все всегда так легко давалось моему брату. Сила, родственные связи, женщины. Но ты никогда не должна была принадлежать ему. – Сирен ослабил хватку, чтобы дотянуться до чего-то, и я воспользовалась возможностью, чтобы достать свой нож. Но прежде чем я успела вытащить его из своего кожаного ботинка, он зажег факел, которым осветил всю камеру, показывая, насколько отвратительными были мои условия жизни.

Он держал корону перед собой как подношение, корону, непохожую ни на что, что я когда-либо видела.

Она был сделана из кровавого коралла, необработанного и красного, изогнутого и блестящего, образуя обруч. Среди коралловых ветвей были рассыпаны ярко-розовые варинийские жемчужины, которые поблескивали в свете факелов. Контраст между ними был поразительным, но в то же время ошеломляющим. Я никогда раньше не видела их вместе, и от этого зрелища у меня перехватило дыхание.

Я всегда считала кровавый коралл зловещим и уродливым, но рядом с жемчугом он больше не выглядел угрожающим. Я поняла, что он был прекрасен, идеальное дополнение к гладким розовым жемчужинам.