Дафна закатывает глаза, чтобы показать, каким тяжелым человеком она его сочла, и Байр усмехается.

– Достаточно честно.

– Кстати, он упомянул, что одна из семей, Кэдрингалы, задерживается. Я подумала, что завтра мы могли бы взять их на охоту, чтобы наверстать упущенное.

– Кэдрингалы? – спрашивает Байр, его глаза загораются. – Я не видел Руфуса с тех пор… с тех пор, как у нас у обоих были другие титулы.

– И за это время вы оба потеряли близких, – добавляет она.

Глядя в сторону, он кивает.

– Знаешь, в этом нет необходимости.

– В чем? – спрашивает Дафна.

– В попытках его очаровать, – говорит Байр, пожимая плечами. – Кэдрингалы были одними из первых семей, присягнувшими моему отцу в верности, а Руфус дружил и со мной, и с Киллианом. Когда он жил при дворе, мы учились вместе. Он никогда не относился ко мне иначе, чем к Киллиану. Если и есть кто-то, на чью верность я могу положиться, так это он.

Дафна обдумывает это, добавляя к той информации, которую она уже собрала о Руфусе Кэдрингале, а также к тому, что она собрала о Байре: несмотря на суровую внешность, он многого не понимает о своем новом положении. Если кто-то пытается убить ее, если кому-то уже удалось убить Киллиана, он вполне может оказаться следующей мишенью. Она прислоняется к стене напротив него.

– Сильный правитель знает, что нельзя полагаться на чью-либо преданность, Байр, – мягко говорит она. В конце концов, он не знает, что Клиона работает против его семьи. Он ничего не знает о самой Дафне. Его незнание ее мотивов – благо, но если он смотрит на лица окружающих его людей и не видит врагов, это вполне может его убить. Она уверена, что ее мать посчитает это виной Дафны.

Не говоря ни слова, он качает головой.

– Как ты это делаешь? – наконец спрашивает он.

Она хмурится.

– Что делаю?

Он пожимает плечами.

– Смотришь на людей и понимаешь, кого бы ты могла использовать, а кто может тебя предать. Вы с моим отцом оба говорите о людях в этой комнате так, словно ценность их жизни может быть записана цифрами на листе бумаги. Я всегда думал, что он корыстолюбив, но в тебе этого даже больше.

Дафна какое-то время наблюдает за ним, пытаясь придумать ответ. Куртизанки в Бессемии научили ее, что ключ к соблазнению – это понять, чего хочет мужчина, и стать такой. Но какой ее хочет видеть Байр? Извиняющейся за свой характер? Или же ему нравится ее сила? В этом проблема с Байром – она никогда не знает, чего он от нее хочет. Поэтому она решает хоть раз раскрыть ему правду.

– В отличие от тебя, даже в отличие от твоего отца, я с самого рождения была воспитана, чтобы носить корону, – медленно объясняет она. – Ты, наоборот, должен был оставаться на заднем плане, где-то с краю. Может быть, Киллиан и дал бы тебе какую-то должность в своем совете, даже титул, но у тебя никогда не было бы реальной власти. И то, что ты должен быстро понять с обретением реальной власти, – это то, что каждый в какой-то степени хочет ее у тебя отнять. О, они могут никогда не признаваться себе в этом и никогда не показывать это действием, но они все равно хотят того, что есть у тебя. Благодаря этому их легче понять и легче решить, как вести себя с ними, но в то же время это делает их более опасными. Каждый человек в этой комнате, Байр, нанес бы нам удар в спину, если бы думал, что это сойдет ему с рук.