– Если король Чезаре желает перейти эту черту и навлечь на всех нас беду, мы должны его остановить.

Нико смотрит на каждого из них по очереди.

– Мы обсуждаем измену.

– Нико… – начинает Жизелла.

– Я не возражаю, – быстро поясняет он. – Просто хочу все прояснить. Мы обсуждаем измену. За это людей сжигают.

– В наши дни людей сжигают и за куда меньшее, – замечает Беатрис.

Николо осаждает ее взглядом.

– Это не смешно.

– Нет, не смешно, – соглашается она, не отводя от него взгляда. – Ты считаешь, это правильно? Сжигать людей за то, что они используют магию?

Она обнаруживает, что отчаянно хочет знать, что он ответит, не просто знать, будет ли он с ними, но знать, что он подумает, если узнает о ней правду. Посмотрит ли он на нее иначе? Будет ли он с удовольствием смотреть, как она горит? Она так не думает, но не может быть уверена.

– Даже если они ее не используют, – вставляет Паскаль. – Мы все знаем, что доказательства, представленные против большинства из них, неубедительны.

Беатрис отмахивается от его слов.

– Но помимо этого. Когда мы говорили об этом раньше, Джиджи и Нико, вы, казалось, считали это не столько богохульным, сколько скандальным. Паc, ты никогда не выражал такой ненависти, какую я слышала от других. Если лорд Савель виновен в том, в чем его обвинил король, как вы думаете, он должен за это умереть?

Мгновение никто из них ничего не говорит, но, к удивлению Беатрис, первым тихо говорит Эмброуз.

– Это слишком большая сила для одного человека. Но я прочитал много книг – скорее всего, даже слишком много, – и, надо признаться, многие из них здесь незаконны. Я читал истории об ужасных вещах, которые эмпиреи совершали с помощью этой силы, но также и о хороших вещах. Великих делах. Чудесах.

Он колеблется, оглядываясь на остальных с некоторым недоверием. Беатрис не может его винить. Слова, которые он говорит, могут его убить. Но он продолжает:

– Нет. Я думаю, что если лорд Савель обладает силой снимать с неба звезды и подчинять их своей воле, то, возможно, нам следует подумать о том, что это звезды решили благословить его. Если это так, не будет ли его убийство считаться богохульством?

Это многословный ответ, скорее даже спор с самим собой, и Беатрис не может сразу его осмыслить, но, насколько она понимает, Эмброуз не стал бы желать ей смерти, и этого для нее достаточно. Она смотрит на остальных.

– Я не уверена во всем этом, – говорит Жизелла, глядя на Беатрис. – Но я бы солгала, если бы сказала, что сама ни разу не загадывала звездам желания. Просто чтобы узнать, есть ли у меня дар. Ты тоже так делал, Нико, и не притворяйся, будто это не так.