– О, я это знаю, – удается сказать Дафне сквозь смех. Но все же в этом есть что-то забавное. Клионе дали почти тот же приказ, что и ей, и она отнеслась к нему с таким же сомнением. Дафне удается подавить смех, и она устремляет взгляд на девушку.

– Ты собираешься это сделать? – спрашивает она.

Клиона открывает рот, и Дафна уверена, что все, что та собирается сказать, будет ложью. Но, в конце концов, еще какое-то время девушка молчит.

– У меня нет выбора, – говорит она наконец. – Он мой отец. Если он говорит, что так лучше для восстания, значит, так оно и есть. А она… она не будет… она ничего не добьется, навредив им. Она просто хочет вывести их из игры прежде, чем они вызовут… сложности.

Клиона не верит в это, так же как Дафна на самом деле не верила, что ее мать приказывала ей убить Гидеона и Рида только ради того, чтобы защитить их семью. Но она хотела в это верить. Отчаянно хотела верить, но все же всегда знала правду. Точно так же, как она всегда знала, что не смогла бы пройти через это. Даже если для того, чтобы признаться в этом самой себе, ей пришлось увидеть Клиону в такой же противоречивой ситуации.

Она вздыхает.

– У меня есть идея, – медленно говорит она. – Но мне нужно знать, что я могу доверять тебе. И мне нужно, чтобы ты, в свою очередь, доверяла мне.

Клиона долго смотрит на нее с непроницаемым выражением лица.

– Дафна, если то, что есть сейчас, – это не доверие, то я не знаю, что еще должно измениться.

Дафна выдерживает недолгую паузу.

– Расскажи мне правду об Аурелии, – говорит она. – И я скажу тебе правду о Леви.

Виоли

Виоли

Пока большая часть домочадцев катается по льду озера, Виоли пользуется возможностью еще раз прокрасться в спальню Дафны, но на этот раз за ней по пятам следует Леопольд.

– Тебя поймают, – шепчет он.

Она бросает на него взгляд через плечо и, приподняв бровь, направляется к гардеробу Дафны.

– Такого со мной еще не бывало, по крайней мере, если я изначально все так не планировала, – надменно говорит Виоли. – Закрой дверь, но не запирай ее, – добавляет она, испытывая облегчение, когда он делает так, как она просит.

– Почему бы не запереть ее? – спрашивает он.

– Запертая дверь вызывает подозрения, – объясняет она.

– Это менее подозрительнее, чем то, что мы вообще здесь? – спрашивает он.