Чем ближе дракон подлетал к горе, тем мрачнее становился лес. Кажется, даже деревья там были жухлыми и опавшими.

Он опустился на землю, легко принимая человеческую форму, и потянулся к черной магии, нащупывая давно забытое.

– Придите… – прошептал Амоа, стараясь, чтобы его ментальный приказ отозвался в каждом из зараженных.

Глубокий вдох. Длинный выдох.

Где-то на задворках сознания скреблась подлая мысль: а ощущает ли он себя вообще тем самым драконом – свергнутым наследником Валаада, обратившим слабость в свою силу? Амоа ведь не помнит ни своего имени, ни имени брата, которому желает мести. Сколько в нем вообще осталось от него изначального? Или, быть может, он действительно теперь лишь крестьянин? Раб, купленный на рынке гордой аристократкой?

Прямо напротив появились желтые глаза. Одни, вторые, затем сразу десяток. Твари явились и теперь стояли поодаль, издавая недовольное глухое рычание.

Страхи и сомнения были отброшены. Амоа бесстрашно шагнул вперед. Смотрят ли они на него с раболепием и обожанием, как раньше? Его верные друзья, соратники, те, кто помог Подгорному королю не сойти с ума в бесконечной пустоте одиночества. Они разбавляли скуку вечного бесцельного существования. Или дракон внутри него действительно сошел с ума, а эти монстры лишь… монстры? Глупые, опасные, злые…

Рычание тварей с каждым шагом мужчины становилось все громче. Каким же чудовищем раньше был он сам. Хотя… раньше? Сейчас он все то же чудовище. Лжет любимой женщине, ставит под угрозу собственного нерожденного ребенка, лишь бы скрыть свою стыдную тайну. Он еще больший урод, чем все собравшиеся здесь твари.

В тишине леса слышались лишь его шаги, да скрежет зубов и когтей. Сумеет ли Амоа удержать власть над этими существами или, пожалев их, утратит и контроль?

Сотни горящих глаз вокруг неотрывно смотрели на него. Смотрели… как на добычу.

Твари кинулись разом. Вцепляясь в него зубами, желая разорвать на части. Амоа играючи стряхнул первых, но их было слишком много. Амоа призвал силу, обращаясь ящером. Попытался расправить крылья, но на них сразу же повисли мелкие монстры. Выдыхаемый огонь не причинял им вреда. Точно так же Амоа не мог причинить вред Киаре, потому что в ней была часть его силы.

Существо, в котором угадывались черты медведя, разодрало дракону заднюю лапу.

Амоа рвал, кусал, бился. Против тех, кто был ему когда-то семьей, против тех, кого так долго пестовал сам, забавляясь в вечной пустоте пещеры. Большие и маленькие, огромные, злые, искаженные. Он изменил их в угоду своей прихоти и своим нуждам, и сейчас твари мстили ему.