А когда память вернулась и он увидел книгу у Киары, наконец осознал, что произошло.
«Можешь взять столько, сколько сможешь унести», – сказал дракон когда-то человечишке, назвавшимся королем. И тот унес кое-что более ценное, чем золото, – книгу, когда-то принадлежавшую Адаре, с помощью которой она надеялась уничтожить короля. Книгу, чары из которой его брат использовал против него.
Как только страницы вновь стали целыми, посветлели и проявился текст, Амоа наугад раскрыл книгу, скользя взглядом по строчкам. Даже сейчас он узнавал ровный каллиграфический почерк Адары:
Если Амоа хочет победить, ему понадобится именно такое.
Только то, что дальше писала Адара, совсем не нравилось.
Если учесть, что инструкции к ритуалу, который послужил основой связи между ними, Киара брала именно отсюда, то что же получается? Когда он попытается направить силу против брата, призвав самое черное колдовство, то связь между ним и Каей разорвется?
Амоа захлопнул книгу, накинув на нее несколько чар для уменьшения размера, и убрал во внутренний карман, затем развел руки в стороны, призывая свою вторую сущность.
О ритуале, связи и мести он подумает чуть позже. Амоа обещал королеве тонны золота, и он обязан ей их добыть.
Поднявшись в воздух, очень быстро набрал скорость. Когда Амоа был заточен в пещере, твари были его ушами и глазами. Он не давал им слишком много свободы, но лес, окружавший гору Валаад, стал их вотчиной.
При его правлении в Ниане ареал обитания тварей расширился, но Амоа все равно держал их в узде, запрещая нападать на людей.
Если полететь сейчас до самой горы, то свое отсутствие объяснить королеве будет слишком сложно, но вот до кромки того самого леса вполне можно добраться.
Позабыв про предосторожность, дракон срезал путь, пролетев над небольшим поселением. Деревенские вырыли ров и поставили частокол заточенными кольями наружу. На улицах – практически никого. А ведь раньше здесь постоянно проходили ярмарки и базары.
Ящер гневно рыкнул, выдыхая клубы пламени. Что ж, по крайней мере, местные должны жалеть, что его свергли.
Если бы не обещание своей человеческой половине, что он не тронет Рене, Амоа бы с удовольствием свернул ей шею за то, во что она превратила его страну. Голос разума попытался возразить, что твари – его рук дело, но Амоа его проигнорировал.