Когда мы вернулись в королевские покои, Эллин объявил, что Благой Принц несколько дней пробудет гостем его Двора. Дориан знал правду обо мне, о моей крови фейри, и не только. Откуда-то ему было известно и о моем биологическом отце…

«Единственная возлюбленная короля Маркуса разбила его сердце и сбежала в мир смертных», – эта колючая мысль снова и снова возвращала меня к себе, не давая покоя.

Но моя мать не могла быть любовницей Благого Короля, это просто невозможно. Или… или я не просто полукровка, а принцесса-полукровка. Что еще хуже, ведь тогда именно я, согласно пророчеству, должна стать причиной гибели Эллина и ввергнуть в крах его Двор.

Прикрыв лицо руками, я сокрушенно выдохнула.

Это полный бред, мой отец не может быть Благим Королем. Стал бы он охотиться за мамой, убивать ее мужа и… Невольно мои поблескивающие сдавленными слезами глаза метнулись к спящему Эллину. Ведь он – тоже король фейри, но выбрал меня. Я же всю жизнь ненавидела волшебный народ, а теперь сплю в одной постели с их предводителем. И одним богам известно, что ждет нас впереди.

Оборвав свои внутренние дебаты, я отвернулась от него.

«Мы обязательно будем счастливы, а мой отец – всего лишь гнусный мерзавец, а не король».

Обняв подушку, я успокаивала саму себя, стараясь больше не думать о прошлом.

Глава 28 Вершина мира

Глава 28

Вершина мира

Мои глаза удивленно расширились, когда Эллин, порывшись в своем гардеробе, достал серебряное платье с расшитым бриллиантами воротом и бросил его рядом со мной на кровать.

– Я попросил Ирму перенести несколько твоих нарядов ко мне на случай, если ты останешься на ночь, – поспешил объяснить Эллин, заметив вопросительную складочку у меня на лбу. – Но если тебе больше по душе мои рубашки, я только за. Ты в них чертовски привлекательна.

Проигнорировав комплимент, я спрыгнула с постели и, быстро миновав ступени подиума, подлетела к Эллину и заглянула в белоснежный шкаф через его плечо.

Весь гардероб короля был доверху забит красивыми платьями, драгоценными украшениями, муфтами, меховыми накидками и различной женской обувью.

– Несколько? – подозрительно переспросила я, выразительно скрестив руки на груди.

Эллин привалился спиной к деревянной дверце шкафа, поглядывая на меня тревожным взглядом, словно опасаясь моей реакции:

– Я тут подумал, может, ты переберешься ко мне насовсем? Оставим твои покои Ирису.