Нахлынувшее отчуждение въедалось в сознание, мрак был повсюду. Я стала бездной, омутом безысходности, а черная пелена заменила душу. Я исчезала, угасала, растворялась.

Ничего. Никого. Пусто.

Меня не существовало, я умерла рядом с братом, и теперь в месте, где мы с магией были едины, осталась только сила, которая рвалась на свободу.

Клетка была уничтожена, война проиграна, мир рухнул. Тело пробила дрожь, сопровождающаяся такой болью, что даже пустота на мгновение отступила.

Снег обволок меня, словно пушистый плед. Странное сочетание холода и липкого кипятка на долю секунды вернуло зрение.

Алая жидкость проделывала борозду в снегу. Тонкие струи текли сквозь белые хлопья, словно вырисовывая на холсте замысловатые пейзажи, которые красиво сочетались друг с другом.

Слишком много крови. Моей крови.

Моя рука распласталась на снегу, из нее проросли бордовые розы. Звенящий мужской крик прорвал завесу тьмы, умоляя не сдаваться, исцелиться, но я уже проиграла, а эти цветы станут венком на моей могиле.

Сердце замедлилось, глаза закрылись, и я потянулась к умиротворяющей пустоте, как к давней подруге, которую ждала много лет. Смерть – это спокойствие, долгожданная отрада, и я с удовольствием ее приняла.

Если раньше меня пугало это место, то сейчас я радовалась ему как никогда. Ива привычно шелестела ветками. Я подпрыгнула и сорвала спелое яблоко с дерева, под которым недавно играла внучка Аделаиды.

– Вечно ты опаздываешь, Агни. – Родной голос заполнил все раны в сердце.

Развернувшись, я увидела Артура. Брат шел с дальнего конца поляны, его силуэт подсвечивало яркое солнце, делая его каштановые кудряшки золотыми, а белую рубашку прозрачной.

Рядом с ним вприпрыжку шла девочка в том же розовом платье и шляпе. Артур вел ее за руку, она смеялась и воодушевленно болтала.

Пульс бросился вскачь, я порывалась бежать к брату, но невидимая сила меня остановила, словно Артур находился за гранью моей досягаемости. Он присел на корточки рядом с ребенком и нежно погладил ее по щеке. Девочка кратко взглянула на меня, и в желудке что-то оборвалось. Черты ее лица были до боли знакомы, но мой разум отказывался их воспринимать, словно на меня резко напала прозопагнозия[4].

Она весело помахала мне маленькой изящной ручкой, и я махнула в ответ, ощутив, как искренняя улыбка расцветает на моих губах. А потом девочка исчезла, растворившись в разноцветном тумане.

Артур встал, отряхнул брюки и двинулся ко мне, шурша высокой травой.

– Эмили чудесна, не правда ли? – вместо приветствия произнес он, оглянувшись туда, где только что стояла девочка. – Скоро ты с ней познакомишься…