Затем леди Парх фыркает:

– Вы слишком долго слушали этого своего каменношкурого жреца.

Рох просто откидывается на спинку своего стула и сдержанно улыбается. Но она потеряла контроль над комнатой, и разговор продолжается без нее. В мою сторону летят новые советы, какие-то преподносят мягким тоном, какие-то швыряют со злобной силой. Вновь и вновь ходят мои советники по кругу, пока вся комната не начинает вращаться от вихря их слов.

Наконец, когда все, что можно сказать, уже сказано, они все откидываются на спинки своих стульев. И смотрят на меня. В конце концов, это ведь не им принимать решение. Я и только я один должен определить судьбу своей невесты.

Я отодвигаю свой стул и встаю. Все тоже поднимаются, уважительно склонив голову и ожидая, пока я изъявлю свою волю. Я обвожу взглядом каждого из них по очереди, в последний раз ощущая силу их честных и совершенно противоположных мнений.

– Я благодарю вас всех за вашу мудрость и взгляд на ситуацию, – говорю я, тщательно подбирая слова. – Я удалюсь, чтобы обдумать ваши предложения. Прошу вас ожидать моего решения здесь, я ненадолго.

Подставив спину их вскипающим протестам, я разворачиваюсь и иду к двери ближайшей приемной. Мне не нужно говорить ни слова, чтобы и Сул, и Хэйл покинули свои места и зашагали за мной. Я вхожу в комнату размером лишь с малую часть большого зала совета, обставленную крупными стульями и длинными столами, на которых лежат наготове различные таблицы и инструменты. Бледный лунный огонь горит в очаге, отбрасывая небольшой полукруг света.

Оставив Хэйл позади, закрывать дверь, я подхожу к очагу и тяжело опираюсь на каминную полку, глядя в пламя. Дыхание в горле передавило. Я чувствую себя так, словно в меня, медленно стискивая, вцепились невидимые когти. Белый огонь пляшет, но я его не вижу. Картинка перед моими глазами словно целиком состоит из черного ящика, обитого синим шелком. Синим, чтобы впитывать кровь, дабы ее не было видно.

Но у людей кровь красная. Кровь Фэрейн оставит уродливое пятно, когда ее голова упадет в этот ящик.

Нет! Это глупо. Для таких омерзительных фантазий нет нужды. Я король. Они не могут никого казнить без моего дозволения. А я не допущу, чтобы Фэрейн встретила такую судьбу. Может, я и ненавижу ее за то, что она со мной сделала, но я не буду тем мужчиной, каким, надеюсь, являюсь, если позволю подобной ненависти довести меня до столь жестоких действий.

У меня за спиной Сул звенит в серебряный колокольчик. Я слушаю его тихие слова, пока он распоряжается, чтобы принесли напитки. Со мной он не говорит, пока слуга не возвращается с кувшином крильге. Сул наливает напиток, затем подходит ко мне.