Я не жду, пока Кнар опустится. Я соскакиваю с его седла и жестко приземляюсь на балкон. Покачнувшись, я широко открываю окно и вхожу в ее комнату.

– Фэрейн! – Мой голос отдается гулким эхом. Комната пуста. Дверь распахнута.

Я выбегаю из комнаты в лежащий за ней коридор. Ее имя срывается с моих губ, отскакивает от каменных стен:

– Фэрейн! Фэрейн!

Со всех сторон ко мне эхом возвращаются голоса, плачущие, рыдающие, кричащие. Кто-то все еще вопит. Я бегу. Вниз по коридору, вниз по лестнице. Мимо мертвых, умирающих, раненых и тех, кто пытается им помочь. Мимо трупов убитых вогг. Я бегу, а ко мне оборачиваются лица, тянутся руки. Со всех сторон я ощущаю давление огромной чужой нужды.

Однако сейчас я не могу думать ни о чем другом. Лишь о Фэрейн. Лишь о том, чтобы найти ее. Мои ноги несут меня к двери лазарета. Здесь уже собралась толпа, но при виде меня и моего залитого кровью лица они расступаются, создавая проход. Я врываюсь в дверь, стою на вершине лестницы, вглядываюсь в тесно сбившихся внизу трольдов. Ар занимается ранеными. Ее повеления исполняют несколько сбившихся с ног подмастерьев, но они перегружены.

Я, пошатываясь, спускаюсь по ступеням, пробиваюсь к палате. Все койки теперь заняты, так же как и пол. Но куда ни смотрю, я не замечаю и промелька золотых волос или розоватой человеческой кожи.

– Фор! – голос Сула заставляет меня повернуть голову. Мой брат сидит на постели, которую теперь делит с двумя другими. Из порезов на их грудных клетках и плечах обильно льется кровь. Сул делает что может, прикладывая к ранам собственное скомканное одеяло. Его лицо осунулось, глаза на нем кажутся слишком большими, когда он смотрит на меня через комнату. – Ты в порядке, брат?

Я не могу ответить. Я вновь выхожу в переднюю комнату и хватаю первого же подмастерья, который попадает мне под руку.

– Принцесса, – рычу я. – Человеческую принцессу сюда приводили?

Подмастерье качает головой. Мне ничего не остается, кроме как отпустить его, позволяя скорее вернуться к работе. Я стою молча, беспомощно. Смотрю по сторонам. Смотрю на всю ту боль, которую не сумел предотвратить. На боль, которой могло бы быть гораздо больше, если бы не…

Выругавшись, я иду назад вверх по ступеням лазарета и выхожу в коридор за ними. Я снова бегу, внезапно точно зная, куда мне нужно, хотя и не могу понять почему. Какой-то инстинкт, возможно. Какое-то знание, дарованное богами.

Сад кажется противоестественно тихим, когда я наконец в него вхожу. Почти сразу же я вижу труп обезглавленного вогги. Наверное, это хороший знак. Я знаю очень немногих воинов, которым достанет силы совершить подобное, и одна из них – Хэйл. Быть может, она здесь с Фэрейн. Где-то.