Из моего горла вырывается тихий рык. Я нахожу свой меч, высоко его вскидываю и вгоняю в затылок ближайшего дьявола. Он падает камнем. Я перехожу к следующим, убивая столько, сколько смогу, пока это странное оцепенение удерживает их на месте. Откуда-то через улицу доносятся голоса. Один из них, возможно, принадлежит Лур, отдающей лающие команды, но он кажется таким далеким. Я здесь один, один в этом мире ужаса и кровопролития.

Я мрачно перехожу от зверя к зверю, пока не убиваю восемь штук подряд. Однако когда я приближаюсь к девятому, по его коже пробегает противоестественная волна. Затем он запрокидывает голову и издает протяжный, исполненный агонии вой. Моя кровь стынет. Я отскакиваю на шаг назад, вмиг ужаснувшись, и упираюсь ногами в землю, готовясь к новому нападению.

Но зверь наконец проглатывает свой вопль, мотает головой. Затем, к моему величайшему удивлению, он разворачивается и бежит мимо меня. Мчась на своих нескладных ногах, он спешит вниз по улице. Мгновения спустя появляются другие дьяволы, все больше и больше. Тот же поток убийственной свирепости, который залил мой город, теперь отступает. Низко пригибаясь, стелясь, двигаясь, словно тени, они убегают в абсолютной тишине.

По мостовой гремят шаги. Я оборачиваюсь и вижу Лур, из раны на ее шее обильно сочится кровь. Она ловит мой взгляд, явно испытав облегчение оттого, что нашла меня живым.

– Мой король! – восклицает она. В ее голосе звенят странные нотки. – Мой король, что случилось? Что они делают?

Я не могу ответить. Я не знаю. Как будто та сила, что заставила их сбиться в рой, внезапно покинула их тела. Похоже на то… похоже на то, как…

Я делаю судорожный вдох. Жуткая уверенность заполняет мою душу.

– Кнар! – реву я и разворачиваюсь на пятках. Пронзительный свист – и мой морлет выступает из тени передо мной, его глаза горят огнем. Лур окликает меня, молит дать ей ответы, молит дать приказы. Я ее игнорирую, запрыгиваю в седло и привожу своего скакуна в движение. Мы взмываем над улицей, над крышами. Подо мной все еще кричат и плачут трольды, а вогги продолжают убегать, как беззвучные тени, намеренные скрыться и совершенно не заинтересованные в том, чтобы отбиваться. Но кровавая баня, которую они оставляют после себя, воистину ужасает. Все выглядит так, будто этому миру пришел конец. Возможно, так оно и есть. Возможно, моему миру и впрямь пришел конец.

Если Фэрейн мертва…

Я склоняюсь к шее Кнара, вонзаю шпоры в его бока с большей силой, чем требуется. Перед глазами вырастают дворцовые башни, белые и высокие над перенесшим удар городом. Я пролетаю над воротами, дергаю поводья Кнара и направляю его прямиком к тому маленькому каменному балкону, выступающему перед окном на верхнем этаже. Неужели и правда прошло всего несколько кратких часов с того момента, как я в последний раз совершал этот полет? Я почти вижу себя, каким был тогда, не подозревающим, что грядет. Спускающим ее с седла. Держащим ее в своих объятиях. Я снова чувствую, как закипает моя кровь от потребности целовать ее, ласкать. Потребности, которой я поддался, когда мы уступили тому желанию, что оба испытывали. Будут ли те поцелуи для нас последними? Будут ли моими последними словами, обращенными к ней, те резкие и горькие шипы, что я метал в нее в своем гневе и раздражении?