Он избегал моего взгляда, и в отчаянии я вылила содержимое фляги на пол. Золотистая жидкость заблестела на пыльных камнях у моих ног.
– Элусия, – выдохнула я. – Ты дал мне элусию. Зачем?
Я почувствовала головокружение, сердце громко застучало в груди. Губы и язык покалывало.
Я оглядела комнату, отмечая детали, которые не заметила, когда мы только вошли.
Вокруг нас лежало сломанное оружие, поломанные щиты и… кости. Не древние кости столетней давности, а свежие белые кости. Кости, которые были обглоданы совсем недавно. Человеческие кости.
Пол вокруг нас был усеян глубокими царапинами и следами когтей, признаками того, как отчаянно жертвы чудовищных детей сражались перед тем, как их сожрали живьем.
– Как ты узнал, куда идти? – спросила я, уставившись на Веспера. – Ты говорил, что не был дальше входа. Откуда ты знаешь путь?
Веспер замер.
– Я просто бежал вперед. Я должен был увести тебя подальше от того места. Как можно дальше.
– Нет, – сказала я, качая головой. – Скажи мне правду. Ты был здесь раньше. Здесь, в этом месте. – Я указала на скелеты вокруг нас. – Кто это?
Он не ответил.
– Кто это, Веспер? – продолжала я. – Это же купцы из каравана, правда? И их охранники? Ты говорил, что вы с Лаверной не продвинулись дальше входа, что гарпии убили почти всех купцов. Но тел рядом со входом не было.
– Гарпии уносят свою добычу в гнезда, – пожал плечами Веспер. – Откуда мне знать, что с ними случилось?
– Может быть. Может, некоторых они унесли. Но эта комната, это место… Нет, ты был здесь раньше. Ты знал точно, куда идти, когда вел нас сюда. – Я смотрела на него с ужасом. – Ты знал про детей.
От элусии меня потянуло в сон. Сколько я выпила, прежде чем осознала, что это не вода? С Мерлин было немного – всего лишь глоток. Меньше наперстка.
Комната вокруг меня начала меняться, цвета и формы искажались и двигались.
– Ты приходил сюда в поисках меча, – пробормотала я, моя голова закружилась. Я прикоснулась к виску. – Ты был здесь раньше.
Я пошатнулась, и Веспер подхватил меня, но в этом жесте не было ничего романтичного. Внезапно его руки стали мне омерзительны.
– Я же говорил тебе, что не нужно было брать девочку, – услышала я его голос, полный печали. А после провалилась в темноту.