Толд медлит с ответом.

– Не знаком с их доктриной, но собственными глазами видел, что леди Аурен в самом деле пользовалась силой золотого прикосновения… а еще из нее струилось что-то похожее на гниль. Что вы на это скажете?

Я не отвечаю, и тогда Толд задает вопрос, на который и правда хочет знать ответ:

– Ревингер, это правда или нет? Эта женщина украла у вас магию? И у Мидаса? Нам всем грозит опасность?

Я чувствую на себе взгляд министров. Чувствую, как напряжен мой брат.

– Нет, – уверенно и решительно заявляю я. – Она ничего не крала. Как считаете, почему Мидас столько лет держал ее в клетке?

Лицо Толда принимает скорбное выражение.

– О чем вы?

– Сила золотого прикосновения никогда не принадлежала Мидасу. Эта сила всегда была ее.

Он резко начинает расхаживать из стороны в сторону, отчего у гадюки мотается голова.

– Вы утверждаете, что все эти годы трон занимал человек, лишенный магической силы?

– Да.

Он останавливается передо мной.

– Если это правда…

– Это правда. Никаких «если».

– Вы должны понимать последствия, – говорит Толд, переводя взгляд с меня на остальных. – Если эта информация разнесется… вся Орея будет потрясена. Люди взбунтуются, а те, у кого нет силы, попробуют посягнуть на трон.

– Именно поэтому я и не объявлял об этом во всеуслышание, – отвечаю я. – Пока меня не вынудили это сделать на Слиянии. Однако мне не поверили из-за россказней королевы Кайлы и Изольты.

– Но это не объясняет появление гнили. Почему она была в ее золоте?

Я отмахиваюсь от него.

– То была моя гниль, – с легкостью вру я. – Я воспользовался силой издалека. Пытался сгноить пол, чтобы добраться до нее.