Нам и правда нужен его экспорт, но ни я, ни министры и бровью не ведем.

– Мы оба понимаем: если вы попытаетесь отнять его силой, то и вы, и я потеряем людей и гектары земли. В наших общих же интересах избежать этого и восстановить наш союз. Я не допущу, чтобы Первое королевство страдало из-за неверной информации и непонимания, – говорит он суровым голосом, решительно глядя на меня.

Нет, пусть еще понервничает. Пусть помучается. Мне только на руку, что он прибыл сюда и пытается заключить сделку. А еще мне на руку его беспокойство.

Потому что он и должен нервничать, черт побери.

Толд вздыхает.

– Вы останетесь в своем королевстве, я – в своем, и наши отношения возродятся вновь. Вы можете уничтожать мою землю, но ваши люди не смогут питаться гнилью. На гнили вам не выжить. Хотите вы того или нет, но вам нужно, чтобы мое королевство процветало, и не думаю, что вам нужны хлопоты из-за убийства еще одного короля. Сейчас вам проще принять этот союз.

Я смотрю на него еще несколько мгновений, а потом перевожу взгляд на Уоркена и Исали и понимаю, что мы думаем об одном и том же.

– Мне придется обсудить ваше предложение с моими министрами.

Он недоволен, но сдержанно кивает.

– Хорошо.

Я вытаскиваю руки из карманов и оборачиваюсь.

– Джадд, не мог бы ты сопроводить короля Толда в замок и убедиться, что о нем позаботятся?

Он кивает.

– Сюда, Ваше Величество.

Напоследок поглядев на меня, Толд идет за Джаддом в замок, а за ними по пятам следуют его стражники. Когда мы с Райаттом остаемся наедине с министрами, я вздыхаю и расслабляю плечи.

Уоркен косится на меня.

– Долго заставишь его ждать?

Я задумчиво хмыкаю и поворачиваюсь к Исали.

– А ты что думаешь?

– Три дня, – незамедлительно отвечает она. – Если больше, он начнет придумывать всякие подлые варианты. Если меньше, то мало понервничает.