– Хочешь смерти? – цедит он сквозь зубы. Его вызов бьет в лицо, и каждый удар меня распаляет. – Я и есть твоя чертова смерть. Я буду пожирать тебя так сильно, что тебе не захочется смерти, поскольку никакая смерть не освободит тебя из моей власти.

У меня замирает сердце. В мыслях пустота от его мрачной клятвы.

Когда он наклоняется еще ближе, я дрожу от желания, всем телом ощущая его близость. Вместо жгучей паники, вместо ледяного горя чувствую только всеобъемлющее тепло.

– Ты моя, Малина, – грохочет Доммик, и его заявление дождем пропитывает меня насквозь. Разливается по моему телу неумолимым жаром.

– Правда? – с вызовом спрашиваю я, надеясь – нет, умоляя, – что он его примет.

Доммик сжимает руку на моей шее и запрокидывает мою голову, а потом проводит губами по подбородку.

– Да. Так что можешь желать гребаной смерти сколько угодно, но ты ее не получишь. А сейчас я покажу тебе, каково это – жить.

Услышав его слова, я вспыхиваю, а он прижимается губами к моим губам.

Кинжал со звоном падает на землю.

Я с отчаянием отвечаю на его поцелуй, приоткрыв губы и неистово сплетаясь с ним языком. Его поцелуй резкий, почти жестокий. Словно Доммик наказывает меня за те слова и доказывает, что я действительно принадлежу ему.

Он и доказывает это, покусывая острыми зубами и лаская языком, крепко хватаясь за мою шею и впиваясь в нее с такой силой, что на моей бледной коже останутся синяки. Действиями показывает мне, что я не должна сдаваться. Что каждое мое ощущение принадлежит ему. И мне.

Нам.

И я трепещу от этих ощущений, потому что Доммик прав. Они напоминают мне о том, что я жива. Они пробуждают во мне желание жить.

– Еще, – приказываю я.

Он поднимает мою ногу, закинув ее себе на бедро, и прижимает спиной к стене, опустив руку.

– Ты уже влажная для меня?

Я поворачиваю голову, хватая ртом воздух и чувствуя, как горит лицо.

– Да.

Он прижимает руку между моих ног, и хотя нас разделяет не один слой одежды, у меня перехватывает дыхание. Он гладит меня ладонью, заставляя дрожать от желания, а не от усталости, и растапливает голодным взглядом.

– Мне это нужно, – выдыхаю я. – Ты нужен мне.