– Конечно.

– Что там? – спрашивает другой.

Я вежливо улыбаюсь.

– Ночные горшки.

Тот, что с косой, отдергивает руку так быстро, что я удивлена, как у него не треснул локоть.

– Я не буду трогать это дерьмо. – Он смотрит на товарища.

Второй стражник качает головой.

– Не смотри на меня. Скоро пересменка.

Они хмуро смотрят друг на друга, а потом стражник с косой открывает дверь шире и кивает.

– Заходи, – рявкает он мне.

Меня охватывает облегчение, но я наклоняю голову с невозмутимым видом.

– Как вы сочтете нужным.

Я вхожу в дом, и он тут же захлопывает за мной дверь и показывает пальцем.

– Тебе прямо. Поторопись.

На всякий случай я снова приседаю в реверансе.

– Да, сир.

Я быстро иду вперед, ощущая на спине их взгляды, от которых в душе появляется дурное предчувствие. Я оказываюсь в тусклой прихожей, стены которой обиты панелями. Здесь так темно, что мое волнение только усиливается.

Стараясь не торопиться, я иду туда, куда указывал стражник, и гремлю металлическими горшками. Выйдя за дверь, оказываюсь в узком коридоре, где наконец-то исчезаю из поля зрения стражи, и выдыхаю.

Я пробралась в дом. Теперь просто нужно найти ореанцев.

Дверь справа заколочена, поэтому я иду налево. Я останавливаю взгляд на черной ручке, которая загибается, напоминая зловещую ухмылку. По какой-то причине это сдавленное ощущение в венах становится сильнее и начинает неистово пульсировать.