Я чувствую, как внутри все сжимается, как желчь обжигает горло и покрывает язык.

Я зарываюсь рукой в траву. В почву. Зверь вскакивает, впиваясь когтями в мое тело и смыкает пасть вокруг семени гнили.

Я делаю глубокий вдох.

А потом зверь глотает это семя силы целиком, и все мое тело дрожит. Весь мой мир переворачивается. Что-то в глубине моей души меняется.

С чем-то сливается.

Калл не видит. Не видит, что происходит у него за спиной. Не чувствует того, что чувствую я. Он не ведает, что под его ногами кружит магия Слейда, тянется ко мне – тянется к моей гнили.

Словно сам Слейд протягивает ко мне руку, и я тянусь в ответ.

Мы почти соприкасаемся.

Я чувствую его так же уверенно, как и свою кожу. Ощущаю саму его душу, словно она переплетена с моей.

Она вьется, вьется и вьется…

Я молчу, и каштановые брови Калла сходятся на переносице. Он не слышит, как громко грохочет моя песнь. Не слышит, как в корнях в земле кричит жажда применить силу.

– Я сломаю всех, пока ты не скажешь то, что я хочу знать, – угрожает он, притягивая Элору к себе за волосы. – И ее тоже.

Ее.

Мы встречаемся взглядами.

Мои золотые глаза.

И ее зеленые.

Точно такого же оттенка, как у Слейда – словно он сам смотрит на меня.

Земля дрожит – я дрожу.

Ярость горячая. Она дикая. Она звериная.

Это гниль.