– Ладно, – кивнул обнадеженный мальчик и, показав кулак сидящему в сарае Борьке, помчался по своим делам.

– Вот баламут, – покачала головой Аксинья, – не успокоится, пока шею себе не свернет.

Энджи обернулась к Егорше, не сводящему с нее взволнованных глаз:

– Мне нужно уединение, чтобы подготовиться и выучить несколько заклятий. Федор, – обернулась она к хозяину, – ты не мог бы меня отвезти к дому Прасковьи? Оттуда и до кладбища ближе.

– Конечно, – кивнул тот.

– Я с вами, – заявил Егорша.

– Хорошо, – согласилась Энджи.

Дорога проходила в молчании, лишь Федор изредка понукал лошадь. Егорша с тревогой наблюдал за любимой, она явно не была расположена к разговорам. Сдвинутые брови и крепко сжатые губы выдавали ее внутреннее напряжение.

– Я могу тебе задать один вопрос? – прервал наконец тишину Егорша.

Она лишь подняла на него глаза в ожидании.

– Что значили сегодня твои слова, что можно обойтись и без помощи предков?

Энджи непонимающе нахмурилась.

– Когда до встречи с Зораном ты сказала, что можно обойтись и без их помощи, а после этого закрылась в комнате.

Девушка горько усмехнулась:

– Моя мать принесла столько бед, что я была в отчаянии и решила, что пора прервать наш род и без предков. Хватит уже жертв, когда можно сделать все гораздо проще, – она замялась.

– Так как поступила Анфиса?

– Ну да, только она оставила после себя продолжение – свою дочь, а я решила, что должна пойти дальше и оборвать эту ветвь. Тогда ведьминский род исчезнет после смерти моей матери, ведь она уже не может иметь детей.

– Ты решила покончить с собой? – озвучил наконец ее мысль Егорша.

– Да, – кивнула она, – и забрать с собой еще нерожденную дочь.

Он воздержался от комментария и лишь обнял ее за плечи. Она благодарно к нему прижалась и продолжила: