- Рекурсия в опасности? – с удивлением переспросила Оливия. – А ведь мы не упоминали ее в разговоре. Ты хоть знаешь, что это такое?

- Наверное, что-то большое, – предположил Джим. – Большое, в которое входит что-то маленькое. Например, конфирмация. Вы случайно не какая-то глобальная секта? Кто там у вас во главе? Папа? Какой-нибудь имам? Аятолла? Кардинал? Кто? Или вы что-то вроде муравейника? Как там... муравьиная царица? Рой, термитник, черная материя, ночные кошмары, непостижимое уродское нечто? Что такое конфирмация в вашем варианте? Сошествие духа святого? Или изгнание дьявола? Черт, наоборот. Сошествие дьявола или изгнание духа святого. Рекурсия тогда, наверное, что-то вроде Армагеддона? Или что-то вроде Потопа? Или рассвет живых мертвецов?

- Как весь этот бред соотносится с поставленной тебе задачей? – спросила Оливия. - Это поможет тебе найти Эмили?

- А если я откажусь ее искать? – с вызовом спросил Джим.

- Серьезно? – удивилась Оливия. – Может, ты и деньги мне будешь готов вернуть? Или все еще рассчитываешь на договор, который не успел составить? Или же думаешь, что ты бот, а какие с бота взятки? Кого бы ты ни создал – относись к нему как к человеку, иначе он будет относиться к тебе, как к животному!

- Неужели животные не заслуживают человеческого отношения? – поднял брови Джим. – И кого это я создал, если я сам продукт чьей-то фантазии?

- Это была всего лишь фигура речи... – она смотрела на него как будто с любопытством.

- Ты меня укоряешь или подсказываешь линию защиты? – спросил Джим.

- Нет, я цитирую одну из фраз твоего маленького, гнусного, но по своему очаровательного друга, - пробормотала она. – Филолога, как он сам говорит.

- Где он? – спросил Джим. – Где они? Что вы с ними сделали?

- Ты с ними увидишься, - ответила она. – Чуть позже. С ними все в относительном порядке. Сначала мы должны с тобой... пообщаться. Недолго, но продуктивно.

- Что ты хочешь узнать? – спросил он. – Насколько я понял, копилка разбита? Есть вопросы к черепкам?

- Я думаю.

Она поставила бокал на небольшой круглый столик, более напоминающий стул для пианиста, с некоторым усилием подтащила кресло и села напротив. Нижнего белья на ней не было.

Джим почувствовал жар, пробежавший по его лицу, и закрыл глаза. Когда он отрыл их через секунду, она уже скрестила ноги и играла с бокалом, поднеся его к лицу.

- Боже мой, - покачала она головой. – Да мы краснеем, словно барышня из закрытого пансиона.

- Если верить тому «дерьму», которым я набит, в пансионах творилось порой такое, что было способно вогнать в краску кого угодно. – ответил он.