- Так ты женщина или мужчина? – повторил он вопрос.

- Ты хочешь докопаться до сути, - поняла она. – Считай, что ты до нее докопался. Я часть первоосновы, для которой гендер – это... словно раковина. Знаешь, есть такие животные в море, которые пользуются чужими раковинами. Подбирают их, влезают внутрь и растут, пока раковина не становится им мала.

- То есть, вы раки-отшельники? – уточнил он. – Или болезнетворные вирусы?

- Не то и не другое, - поджала она губы. – Я – суть. Такие, как я, часть сути. Сути всего сущего. Неформализованный смысл, который может принять любую форму. И приняв форму Оливии, я стала ею. Поймала ее отзвуки, ее привычки, то, что она не успела стереть. И сделала все это своей частью. Стала ею. Но другой ею. Новой Оливией.

- То есть, ты паразит? – нахмурился он. – Как ты выглядишь? Ты скользкий червячок? Аморфная плесень? Или клубок нитей? Что ты по сути?

- Ты сказал важное, – она погрозила ему пальцем. – Ты сказал слово «выглядишь». Это ключ. Неужели ты думаешь, что ты сам то, как ты выглядишь? А если завтра ты подойдешь к зеркалу и увидишь сморщенного и жалкого гоблина? Это будешь уже не ты? Ты же будешь выглядеть как гоблин. И что? Сунешь палец в нос и станешь выковыривать скользкого червячка?

- Вот когда увижу гоблина, тогда и буду думать, - ответил Джим.

- Понимаешь, - она повернула голову, но не для того, чтобы он насладился ее профилем, а просто в силу естественности позы легкой задумчивости, - вопрос самоопределения и в самом деле самый главный. И даже в какой-то степени опасный для таких, как я... И я могу предложить тебе кучу версий, подобрать множество объяснений, но все они будут струящимися и неуловимыми. Попытка зафиксировать в неком каноне любую из версий тут же сделает ее ложной. Но кое-что я тебе скажу. Хотя я и не уверена, что ты поймешь. Ты и я – это одно и то же.

- То есть? – он не понял. – Ты хочешь сказать, что во все те моменты, когда ты будешь жрать меня, переваривать, испражняться мною, принимая все эти восхитительные позы, мы будем одним и тем же?

- «Выглядишь», - с усмешкой повторила она его слово. – К сожалению, а может и к счастью, такие как ты видят то, что хотят увидеть. Привычное, понятное, легко объяснимое. Я уж не говорю о том, что я не собираюсь тебя... есть. Хотя, я бы не отказалась стать твоей частью, зная, что ты станешь частью меня.

- Теперь это так называется? - спросил он. – Я смотрю на яблоко, обещаю ему, что оно станет моей частью и откусываю. И жую. И все последующее. Каково яблоку? Наверно, оно в восторге.