- А потом полковник отправлял нас в рай, - пожал плечами гном. – По дороге нас избивали. И опустили сюда.

- Примерно так, - мрачно резюмировал гоблин и с тоской посмотрел на Джима. – На самом деле, я не хочу умирать. Я ее люблю. Пусть даже она изменила мне с гномом и с тобой, Джим.

- Дурдом, - схватился за голову Малин.

- И как же она резюмировала ваши любовные способности? – спросил Джим.

- Ты тоже спрашивал ее о впечатлении? – закатился в беззвучном хохоте гном.

- Дебют был так себе, - поскучнел гоблин.

- Ага... – с трудом перевел дыхание гном. – Дебют был так себе.

- Никакой фантазии, - пробормотал Джим. – Одинаковые слова, одинаковые позы, меня правда, не связывали, но, наверное, все веревки потратили на вас.

- Меня и связывать было не нужно, - вздохнул гоблин. – Можно было брать голыми руками.

- Забыли спросить, - покачал головой гном.

- И как же отсюда выбираться? – спросил Джим. - Я смотрю, стены гладкие.

- Обернись, - предложил гном. – Пора уже становиться профи.

Джим обернулся. За его спиной в стене была арка, прикрытая через пару ярдов от входа тяжелой решеткой. За ней темнел чернотой коридор.

- Похоже, там наша судьба, - предположил гном.

- И это было бы трагично, если бы не было так смешно, - добавил гоблин. – Тебе интересно, как нас взяли?

***

Они полезли на крышу сразу, едва поняли, что дверь взламывают. Малин, правда, предложил гоблину отстреливаться, но тот быстро охладил его пыл. На полутора ярдах долгой стрельбы не получится, а геройски погибнуть все же лучше на свежем воздухе. К тому же, все еще имелась возможность отвести всяческие подозрения от Джима, который явно находился в беде. Навык уже имелся, и на крыше они оказались мгновенно и даже успели закрыть за собой окно до того, как дверь была взломана, надеясь, что вантуза проводники хватятся не скоро. Вылезли на крышу и сначала прокрались до конца вагона, затем перепрыгнули на следующий, не решаясь наступать на стыковочные шины, и побежали к паровозу.

- Если бы не любовь Оливии, это было бы самым ярким впечатлением в моей жизни, - мечтательно жмурился гоблин. – Паровоз попыхивает паром, колеса стучат, а мы – как гангстеры - бежим по крышам вагонов. Нам в спину стреляют, мы уклоняемся и отстреливаемся! Потом Малин падает, истекая кровью, и шепчет – «Дружечка Элфрик! Передай мою часть золота моей сестре – Ибхе! И скажи ей, что я поручил тебе заботиться о ней!»

- Никто нам в спину не стрелял, - поморщился Малин. – И кровью я не истекал. Оставь эти бредни для своих будущих мемуаров, дай бог тебе до них дожить, и чтобы я их редактировал. Но так и быть, это место я оставлю. Но кровью я не истек, а побежал дальше. И с сестрой тоже очень большой вопрос. Ты ведь уже с Оливией помолвлен. Или нет?