В это время обычно покров ночи прорывал рассвет. Мне не требовалось смотреть на дедушкины карманные часы, чтобы это понять – я чувствовала нутром. Все фермеры чувствовали, и, полагаю, я пробыла на ферме достаточно долго, чтобы это чутье проникло и в мою жизнь.

Мне не хотелось вставать. Под одеялом было жарко рядом с прижатым ко мне телом, слишком горячим для смертного. Тем не менее я хотела впитать в себя каждую частичку этого момента, все ощущения, которые и не надеялась когда-либо воссоздать углем, глиной или кистью. Запах его кожи, ясность сознания, синхронное биение наших сердец – словно мы всегда были половинками чего-то большего, и только сейчас Вселенная осмелилась нас воссоединить.

Итак, я лежала в кровати, все запоминая, погружаясь в дремоту и выныривая, вялые мысли то сливались со снами, то отделялись от них.

Не думаю, что мне приснилось, как он пробормотал:

– Я тебя люблю, – тихо и осторожно, прямо как я говорила несколько часов назад.

Глава 20

Глава 20

Я долго стояла истуканом, уставившись вдаль, с колотящимся сердцем и дрожащими конечностями. К счастью, была ночь. Отвыкшие от света глаза не вынесли бы сияния Солнца.

Я глядела на одну и ту же яркую точку в небе, совершенно ошарашенная. На одну и ту же звезду. Сознанию потребовалось немало времени, чтобы это понять. Наконец я перевела взгляд на соседнюю звезду. Затем на другую, на следующую. Оглядела все ночное небо. Луны не было. Новолуние?

Затем я посмотрела на горизонт и, приняв тьму далеких гор за преследующее меня Забвение, отпрянула. Упала, больно ударившись о землю пятой точкой.