Мама взглянула на осколок опухшими глазами. Затем схватила его. Встала. Подняла над головой, словно собираясь выбросить в окно.

– Мама! – Я вскочила на ноги и попыталась вырвать его у нее.

– Этот камень разлучает нашу семью! – закричала она.

– Этот камень, – пространство между нами пронзил резкий голос Каты, – судьба Айи, а не наша!

Мы с мамой замерли. Не выпуская осколок сердца из рук, Энера повернулась, чтобы взглянуть в лицо матери.

– Или ты забыла, – слова Каты были льдом, хотя выражение лица оставалось теплым, – что наш бог рухнул на нашу ферму, жил под нашей крышей и выбрал для себя нашу Айю?

Дрожь пробежала между лопатками. Прошло столько времени… даже я почти забыла.

«Спасибо, бабушка».

Энера плотно сжала губы. Опустила руку. Я не стала забирать осколок, пока она его мне не протянула, избегая моего взгляда.

Взяв камень, я прижала его к груди.

– Нельзя медлить. Вероятно, Зайзи, Тью, Ист и Терет меня ждут. Сайон все еще ждет.

Мама фыркнула.

– Говоришь о божествах так, будто они – твоя семья.

Я усмехнулась, и она тоже с трудом сдержала улыбку.

– Три дня. – Бабушка не предлагала, она требовала. – Три дня дома. Ты выделишь нам ровно столько.