— На зависть, верно сказано. Богатства Зеяжска не дают спокойно спать многим, но еще больше людей испытывают страх и ненависть. Страх от бессилия и ненависть от зависти.

— Этого не изменить, к сожалению…

— Почему?

— Потому что каждый желает благополучия именно своей земле и своему народу. Зверь заботится о потомстве и милостив к собратьям, но все остальные для него — пища.

— Люди не звери!

— Пока не стоит вопрос выживания. Только имея неоспоримое превосходство, можно позволить себе такую роскошь, как мир.

Огнеслава понимала, он прав. Все княжества Срединных земель, кроме Зеяжска, то и дело воевали. Одни заключали союзы против других. Сильные грабили слабых. Приграничные крепости меняли хозяев без остановки. Даже торговля шла рука об руку с разбоем.

Затаив грусть и осознание обреченности, она заглянула в его глаза, тихо прошептав:

— Страшно с самого рождения знать, что тебе уготована участь, служить сосудом для змеиного духа?

— Я не знаю, каково это? — мягко улыбнулся Горан, гладя её щеку. — Тебе лучше спросить это у Аскольда. Он младший брат, поэтому именно его готовили к объединению со змеем.

— Но как?

— Видимо, такова моя доля, — он замолчал на мгновение, вспоминая, а после продолжил. — Когда мне было одиннадцать, отец с дедом проглядели заговор при дворе. Наши дальние родичи узнали тайну обряда, и организовали похищение наследника. Дед Горан быстро отыскал меня и вернул во дворец. Но вскрылось страшное, пока я был в плену, мне давали яд, что не оставляет никаких следов, кроме того, что его отсутствие сводит с ума, приводя к смерти. Это был очень хитрый ход, ведь любое повреждение тела, я мог излечить, выпив чистую кровь змея. Но яд сам по себе не повреждал органы, он вызывал привыкание. Если бы Аскольд прошел обряд, а я стал князем Белого дворца, то всю жизнь был бы зависим от редкого снадобья, которое сложно достать, постепенно став куклой в чужих руках. Поэтому, решено было поменять нас. Никакие яды не действуют на змея. Они могут лишь на короткое время обездвижить его, но не более.

— А что случилось с родом предателей? Их наказали? — чувствуя, как ненависть к вероломной родне наполняет душу, спросила Огнеслава.

— Я убил их всех, — тихо сказал Горан. — Отец с матерью слишком баловали меня, растили, как доброго правителя. Большая часть времени моей жизни посвящалась наукам, а не войне. Поэтому, мне всегда не хватало жесткости. Я не умел подавлять свои чувства так хорошо, как это удавалось Аскольду. Дед беспокоился, что могу не справиться со змеем в будущем. Первое, что мне было велено сделать после обряда, расправиться с предателями.