Алим проследил за моим взглядом и улыбнулся.

– Слуга вам не поможет, принц. Сражайтесь сами.

Я вздохнула, вытянула руку в сторону и – напоказ – отбросила меч.

– Не хочу. И не буду.

Зрители обидно заулюлюкали, но я их все равно не понимала.

– Ай, зря, принц, – криво усмехнулся Алим.

И бросился ко мне, замахнувшись. Впрочем, не для того, чтобы убить, а целясь рукоятью меча мне в лицо. Предсказуемо: раз меня выкрали, поселили в дорогом шатре, дали отдохнуть и вот-вот куда-то увезут, значит, принц нужен живым. И все это представление имеет единственную цель – унизить. Прими я бой, секунд двадцать, может и продержалась бы, а потом бы меня как следует избили у всех на глазах. Унижение? Да. Товарный вид не потеряю? Нет.

Этот сценарий мне совершенно не нравился, поэтому сражаться я не стала. В самый последний момент сделала шаг влево, дернула Алима за руку с мечом, заставляя потерять равновесие – это легко, он и так по инерции на меня шел – и от души врезала ему туда, где у мужчин запретная зона. Мы отрабатывали нечто подобное на тренировках, разве что без последнего удара. Адреналин сделал меня весьма умелой, так что все неминуемо бы получилось.

Все и получилось. Штаны у кочевников мягкие, кожаные, нижнего белья нет – защиты никакой. Смешно! Видели бы вы эти обиженные глаза! Алим взвыл что-то на своем варварском. Наверное «Так нечестно!».

А я моментом наслаждаться не стала – я сделала с ним то, что он собирался сделать со мной: тюкнула рукоятью по виску. Рукоятью его меча, что еще обиднее, да? Сильно ударила – что-то хрустнуло, как мне показалось. Я испугалась, что сломала что-нибудь важное, потому что Алим немедленно закатил глаза и обмяк.

Ладно, решила я, подхватывая его, в шатре разберемся. И потащила ханыча к своему шатру, то есть к первому попавшемуся шатру, по счастливой случайности оказавшемуся моим. Не знаю, что бы я делала, окажись он чужим.

Обалдевшие стражники расступились. Я не видела, но Ли за моей спиной тоже отпустили, потому что в шатре он оказался почти одновременно со мной. Я сгрузила Алима на пол и поскорее отошла – а то сейчас проснется и как на меня кинется!

Ли замер рядом.

– А давай его свяжем? – после секунды молчания предложила я.

– Как прикажете, – кивнул Ли и принялся раздевать Алима.

Я обалдела, пока не поняла, что Ли ограничился лишь поясом. То есть поясами – на ханыче, как и на мне недавно, их было штук пять, один поверх другого.

– А теперь на кровать его, – приказала я.

У кочевников прекрасная, я считаю, этика: уважать право сильного. Зрители за нашим шатром потихоньку пороптали, но разошлись, а слуги Алима, включая телохранителей, отчего-то подошли не сразу. Общаться им предстояло с Ли, я же собиралась провести переговоры с этим вот представителем местной элиты, который пока что дрых на кровати. Правда, сначала требовалось узнать, где я, черт возьми, оказалась.