Ния снова взглянула на Ачак. В то время как она была близка со своими сестрами, близость, подобная этой, необходимость делить одно тело и постоянно слушать чужие мысли в своем сознании, казалась быстрым путем к безумию.

Тем не менее она подыграла:

– Думаю, ему пора подстричь бороду. А то кажется, будто у него на лице поселился медведь.

Тело Ачак дернулось, но сестра напрягла мышцы и осталась в своем нынешнем состоянии. Она засмеялась, смех казался смесью голосов.

Довольно вздохнув, Ния прислушалась к знакомому звуку, уже очень давно она не видела родного лица.

– Я рада, что вы здесь, – сказала она с улыбкой, поворачиваясь, чтобы облить плечи мыльной водой. – Это было…

– Дитя, – Ачак прервала ее, нахмурившись, по воде пошли волны, когда она придвинулась ближе, – что случилось? – Древняя провела пальцем по одному из красных рубцов на спине Нии.

Щеки Нии вспыхнули, и совсем не от пара, когда она отодвинулась.

– На что это, по-твоему, похоже? Я плохо себя вела.

Лицо Ачак быстро изменилось, появились меняющиеся черты брата, а затем снова проступили черты сестры. Два голоса разом задали вопрос:

– И кого мы должны отправить в Забвение сегодня вечером?

– Никого. – Ния покачала головой. – По крайней мере, не сегодня. У Алоса есть незаконченное дело.

– Это сделал твой капитан. – Это был не вопрос.

– Я ослушалась приказа.

Ачак долго изучала ее, всплески, издаваемые вокруг них другими женщинами, заполняли напряженное молчание.

– Что за приказ? – в конце концов спросила сестра.

Ния играла с пузырьками перед собой.

– Несомненно, важный, – сказала она, и горячий стыд наполнил ее грудь при мысли о том, что информация станет известна ее семье. Им не нужны были еще причины, чтобы поверить, будто она не может делать так, как ей велено. Что она действовала под влиянием эмоций.

– М-м-м, – единственное, что ответила Ачак, продолжая прищурившись смотреть на Нию, когда снова устроилась в ванне.

– Все в прошлом, – сказала Ния, не желая больше обсуждать эту тему.